В постели с бактериями. История, наука и секреты микроскопических существ, о которых не принято говорить

Я немного посидела ровно, поболтала со студентами и с доктором. Прежде чем я откинулась назад, Найлз издал вздох и осел на пол. Я никогда не видела, как люди теряют сознание, и растерялась. Все присутствующие бросились к нему (я все еще сидела в компрометирующем меня положении). Несколько пар рук поддерживали Найлзу голову, под мышки его поднимали на ноги. Он медленно встал, щеки у него горели, а голова тряслась.

Найлз смог дотянуть до конца дня, он стал добрым и чутким консультантом-сексопатологом. Позже мы даже смеялись над тем, как сила шейки моей матки однажды лишила его чувств. Сейчас мы не общаемся, но мне хочется верить в то, что теперь он где-нибудь работает гинекологом и предан своему делу.

Сегодня у 20-летней женщины гораздо большей возможностей явить миру шейку своей матки. К тому моменту, как я впервые выступила в роли гинекологической модели, я уже трижды сдавала цитологический мазок на рак шейки матки, в 18, 19 и 20 лет, так что была в этом деле настоящим профессионалом. Сегодня женщинам младше 21 года сдавать цитологический мазок не рекомендуют; потом этот анализ нужно сдавать каждые три года, и так до 30 лет.

По достижении 30-летнего возраста каждая женщина сама выбирает, как действовать: некоторые врачи рекомендуют сдавать цитологический мазок отдельно от анализа на ВПЧ, другие советуют сдавать их вместе. В отличие от мазка, проходить скрининг можно раз в три или пять лет в зависимости от метода исследования. Исследования последних двух десятилетий показали, что иногда атипичный результат цитологического мазка или даже предраковое состояние проходят сами собой. Иммунная система способна избавляться от атипичных клеток без какого-либо вмешательства, правда, на это потребуется несколько лет. Если часто обследоваться, можно перенервничать и начать лечить состояние, которое и так пройдет.

Если у женщины не развивается ни предракового состояния, ни рака, после 65 лет она может больше не проходить скрининг. Торжественно это событие никто не отмечает, но если вы хоть раз сдавали цитологический мазок, то, наверно, согласитесь с тем, что повод праздновать есть.

Если говорить о профилактике рака, сложно найти анализ, который спас бы больше жизней, чем цитологический мазок. Георгиос Папаниколау разработал этот анализ в 1928 году, в эпоху, когда рак шейки матки был основной причиной смертности женщин. Обычно его удавалось диагностировать уже не поздних стадиях, и потому в большинстве случаев он был смертным приговором. Для лечения использовали преимущественно лучевую терапию, но облучения приводили к боли, кровотечениям, бесплодию и кожным ожогам; время выиграть еще можно было, а вылечить рак – нет.

Цитологический мазок, в ходе которого с поверхности шейки матки просто соскабливали клетки и помещали их на предметное стекло микроскопа, произвел революцию в области массового выявления рака шейки матки. С его помощью стало возможно выявлять предраковые состояния, которые хорошо лечатся, в итоге риск развития рака значительно снижается или даже сводится к нулю. До 1950-х годов разработанный Папаниколау анализ не использовали повсеместно, но когда это начали делать, заболеваемость раком шейки матки и смертность в результате этого заболевания в США резко упали¹. Сегодня среди причин смерти женщин рак шейки матки занимает не первое, а четырнадцатое место²

.

Несмотря на такие впечатляющие результаты, цитологический мазок – анализ небезупречный. Известно, что его результаты нередко бывают ложноотрицательными и женщины с предраковым состоянием ошибочно полагают, что у них все в порядке. Чтобы компенсировать недостаток чувствительности мазка, врачи решили, что сдавать его женщине нужно ежегодно. Даже если сначала диагноз поставить не удастся, велика вероятность того, что проблему обнаружат на следующем осмотре и предраковое состояние не успеет превратиться в рак.

До 1990-х годов любая женщина, у которой имелась шейка матки, была вынуждена сдавать цитологический мазок каждый год на протяжении всей жизни. Первый раз такой анализ сдавали в подростковом возрасте, а потом – каждый год до самой смерти, невзирая на возраст. Однажды 80-летняя пациентка наградила меня недоуменным взглядом, когда я попросила ее раздеться ниже пояса, чтобы взять этот мазок. «У меня там уже 30 лет ничего не происходит. Неужели мне и вправду нужно сдавать этот анализ?» Тогда я настояла на том, что да, нужно. У большинства пациенток эта ежегодная процедура вопросов не вызывала. Все считали, что, когда дело касается рака, переборщить со скринингом нельзя.