В разреженном воздухе. Самая страшная трагедия в истории Эвереста

Действительно, вскоре после наступления темноты, когда группа Бейдлмана не вернулась, а буря превратилась в настоящий ураган, Букреев понял, что они попали в беду, и предпринял смелую попытку принести им кислород. Однако в его планах был один большой просчет: ни у него, ни у Бейдлмана не было рации. Поэтому Анатолий не мог знать, что случилось с отсутствующими альпинистами и где они могут находиться.

Несмотря на это, около 19.30 Букреев вышел из четвертого лагеря на поиски группы.

– Видимость была около одного метра, а потом и того меньше. Я включил налобный фонарь и стал дышать кислородом, чтобы идти быстрее. Я нес три баллона. Я пробовал идти быстрее, но видимость пропала совсем… Я чувствовал себя, словно слепой. Это очень опасно, потому что можно упасть в трещину, можно свалиться в пропасть на южной стороне Лхоцзе, на 3000 метров вниз. Я пытался идти наверх, но было темно, я не смог найти закрепленную веревку.

Поднявшись на 200 метров над Южным седлом, Букреев понял, что его поиски ни к чему не приведут, и вернулся к палаткам. Он потом говорил о том, что сам едва не заблудился. В любом случае хорошо, что Букреев тогда оставил попытку спасения группы, потому что в тот момент его товарищей по команде уже не было там, где он их искал. К тому времени, когда Букреев прекратил свои поиски, группа Бейдлмана уже бродила по самому седлу, то есть на 200 метров ниже тех мест, где искал их русский проводник.

Букреев вернулся в четвертый лагерь к 21.00. Его очень беспокоила судьба отсутствующих девятнадцати альпинистов, но поскольку он не знал, где они могут находиться, ему не оставалось ничего другого, как только ждать. Потом, в 0.45, в лагерь пришли Бейдлман, Грум, Шёнинг и Гаммельгард.

– Клив и Нил выбились из сил и говорили с большим трудом, – вспоминает Букреев. – Они сказали мне, что Шарлотта, Сэнди и Тим нуждаются в помощи и что Сэнди едва жива. Потом в общих чертах объяснили мне, где они находятся.

Узнав о возвращении части альпинистов, Стюарт Хатчисон вышел, чтобы помочь Груму.

– Я привел Майка в его палатку, и он был просто мертвым от усталости, – вспоминает Хатчисон. – Он пытался говорить, но это требовало от него мучительных усилий, словно он находился при смерти и это были его последние слова. «Ты должен организовать несколько шерпов. И отправить их за Беком и Ясуко», сказал он мне. Потом он указал рукой в направлении стены Канчунг.

Но Хатчисон не смог организовать спасательную экспедицию. Чулдум и Арита, шерпы из команды Холла, которые не поднимались на вершину, потому что их оставили в резерве в четвертом лагере специально для такого непредвиденного случая, оказались совершенно недееспособными из-за отравления угарным газом, которым надышались во время приготовления пищи в плохо проветриваемой палатке. Чулдума даже рвало кровью. А четыре других шерпа из нашей команды слишком промерзли и ослабли после восхождения на вершину.

После экспедиции я спрашивал Хатчисона, почему он, узнав о местонахождении отсутствующих альпинистов, не попытался поднять Фрэнка Фишбека, Лу Касишке или Джона Таска, либо не попробовал еще раз поднять меня, чтобы попросить о помощи в проведении спасательной операции.

– Было настолько очевидно, что все вы совершенно выбились из сил, что я даже не стал просить вас о помощи. Все вы настолько устали, что я решил – если вы попытаетесь участвовать в спасательной операции, то только усложните ситуацию, и все закончится тем, что спасать придется еще и вас.

В результате Стюарт ушел в бурю один, но снова вернулся, дойдя до края лагеря, – он боялся, что не сможет найти дороги назад, если отойдет далеко от палаток.

В это же самое время Букреев тоже пытался организовать команду спасателей, но он не встретил Хатчисона и не заходил в нашу палатку. Действия Букреева и Хатчисона не были скоординированными между собой. Я в то время так и не понял, что они пытаются организовать спасательную экспедицию. В конце концов Букреев, так же как и Хатчисон, обнаружил, что все те, кого ему удавалось поднять, оказывались слишком уставшими, больными или испуганным, поэтому русский проводник решил, что он сам приведет назад группу потерявшихся альпинистов. Он снова отважно вышел в бушующий ураган и около часа обыскивал седло, но не смог никого найти.

Букреев не собирался сдаваться. Он вернулся в лагерь, получил от Бейдлмана и Шёнинга более подробные и четкие указания о местонахождении пострадавших и снова ушел в ураган. В этот раз он заметил тусклый свет затухающего налобного фонаря Мэдсена и по этому свету смог найти потерявшихся альпинистов.

– Они лежали на льду без движения, – рассказывает Букреев. – Они не могли говорить.

Мэдсен был еще в сознании и мог передвигаться самостоятельно, но Питтман, Фокс и Уэтерс были совершенно беспомощны, а Намба, казалось, уже умерла.

После того как Бейдлман и другие поднялись и ушли за помощью, Мэдсен собрал вместе оставшихся альпинистов и заставлял каждого двигаться, чтобы не замерзнуть.