В ритме его сердца

— Значит, ты меня обманула в письме, по поводу неизлечимой болезни? Ты что с ума сошла? Такими вещами разве шутят? Не боишься накликать настоящую болезнь? Я ведь, читая твоё письмо, что только не передумал. Что случилось? Почему ты стала такой? Ведь, когда я уезжал одиннадцать лет назад, ты была совсем другой. Что могло измениться за это время?

Она на него смотрела уже серьёзно.

— Многое изменилось, Ярослав… Я всегда думала, что всё успею и всё получу в этой жизни. А оказалось, что у меня никогда и ничего не было, кроме работы. А теперь нет и её. Ты знаешь, почему от меня ушёл мой второй муж? Потому, что я больше не могу иметь детей. Аборты, два выкидыша и медицинский приговор – «бесплодие». А мне всего тридцать четыре и ради чего мне теперь жить дальше? Может, объяснишь?

— Наташа, но всё это не оправдывает пьянства. Тысячи людей живут, зная, что никогда не смогут стать родителями, но это не заставляет их опускать руки и начать спиваться. Они наоборот стремятся жить дальше и не просто жить, а реализоваться в чём-то другом, например, воспитать, чужого ребёнка.

— Мне не нужны чужие дети. И я не такая сильная, как эти благородные люди, черпающие жизненные силы в выращивании кактусов или разведении кошек. Я всегда очень хотела иметь детей. Своих детей, понимаешь?

— Хотела? А почему же за пять лет брака ты так и не решилась родить от меня? Я ведь предлагал тебе и не один раз.

— Упрекаешь? Что теперь говорить о том, что было в прошлом. Упустила я шанс, чего вспоминать. А вот сейчас, ты такой честный и благородный, смог бы всё бросить, протянуть мне руку помощи и вернуть меня к прежней жизни?

Ярослав промолчал.

— Вот и остальные не хотят. Я никому не нужна и умру в этой квартире рано или поздно в полном одиночестве.

Она глотнула водку и сморщилась.

Ярослав вырвал у неё стакан, не дав допить всё содержимое до конца, и бросил его в раковину. Следом за ним, отправилась и бутылка.

— Эй, что ты делаешь? — закричала Наталья.

Одонецкий схватил её за руку и приблизился к её лицу.

— Наташа, послушай, тебе необходимо срочно обратиться к врачу. Ты сама с этим не справишься. Тебе нужна квалифицированная помощь. Хочешь, я завтра поеду с тобой вместе?

— К врачу? Мне не нужен врач. Мне нужен близкий человек, которому бы я была нужна. Мне нужна любовь и забота. Ты можешь мне дать всё это? Ярослав, ведь ты же любил меня когда-то…

Она провела ладонью по его лицу. Одонецкий отстранился от её руки и отошёл в сторону.

— Я знаю, ты не простил меня за прошлое. Прости меня, пожалуйста, я тебя очень прошу!

— Я никогда не держал на тебя никакой обиды. Просто если ты помнишь, мы в один момент стали чужими людьми. Абсолютно, чужими.

— Тогда, если ты не держишь на меня обиды, может, останешься со мной, и попробуем начать всё сначала? Я стану прежней, обещаю.

— Нет. Я не могу с тобой остаться, потому что я люблю другую женщину.

— Ты женат?

— Пока, нет.

— Ясно.

— Послушай, Наташа, давай я тебе помогу. Сделаем уборку в квартире, купим продукты. Я приготовлю что-нибудь, ты же наверняка голодная.

— Дай мне лучше денег. Я сейчас временно не работаю. Жить не на что.

— Прости, но денег я тебе не дам. Знаю, что потратишь их на спиртное. Лучше напиши список, всего, что тебе необходимо, и я куплю. Продукты, одежду, лекарства.

— Да, не нужны мне твои продукты. Что, жалеешь денег для женщины, которая когда-то делала тебя счастливым?

— Наташа, перестань!

Она поднялась на ноги.

— Это ты перестань, Одонецкий. Ты перестань, строить из себя сплошное благородство. Ты зачем сюда приехал? Жалеть меня, гладить по голове, покупать продукты, водить по врачам?

— Но ты же сама просила меня приехать, просила о помощи, писала, что смертельно больна. Я не мог не приехать.

Она рассмеялась в голос.

— А интересно, если бы я просто написала, что пью, ты бы тогда приехал?

Ярослав промолчал.

— Ну вот, теперь ты знаешь, что я здорова. И если не собираешься оставаться со мной, то проваливай отсюда!

— Наташа…

— Проваливай, я сказала! Мне твоя жалость не нужна! — закричала она.

Ярослав взглянул ещё раз в её глаза, пытаясь отыскать в них прежнюю Наталью, но на него смотрели холодные, безжизненные глаза, не выражавшие ничего кроме презрения.

Он поднялся со стула и медленно направился в прихожую. Обулся и, взяв сумку, вышел из квартиры на лестничную клетку. Подошёл к окну и замер, долго вглядываясь в темноту двора.

Мимо него прошли двое подвыпивших мужчин и, поднявшись по лестнице, принялись колотить ногами в дверь.

Он обернулся. Они ломились в квартиру Натальи.

За дверью раздался её голос.

— Кто там ещё?

— Как, кто? Артем. Что забыла, что приглашала? Давай, Наташка, открывай быстрее, — громко проговорил один из мужчин.

Дверь распахнулась, и оба визитёра ввалились в её квартиру.