В ритме его сердца

— Понимаю. Ну что ж, я рад за тебя. Хотя скажу откровенно. Я всё-таки надеялся, что мы сможем начать танцевать вместе, как прежде.

Полина на него посмотрела и улыбнулась.

— Нет, Егор. Для меня танцы остались в прошлом. И я перешла в разряд любителей. У меня теперь другое предназначение. Я в первую очередь хочу быть мамой. Настоящей мамой, понимаешь? Чтобы не упустить ни одного важного мгновения, как это было с Алиной. Хочу видеть, все моменты, все изменения, что происходят в жизни моего ребёнка. Ты знаешь, я пробыла с нашей дочерью всё лето вместе. Ты не представляешь, какое это счастье каждый день быть со своим ребёнком. Наслаждаться этой возможностью, слышать её рассуждения, видеть капризы, слёзы, утешать и главное чувствовать и ощущать, насколько она безгранично тебя любит. Именно в этом, моё основное предназначение и мне очень жаль, что я так поздно это поняла.

Егор молча смотрел на Полину.

— Ты, очень изменилась. Стала совсем другой.

— Надеюсь, в лучшую сторону…

Она рассмеялась.

Егор улыбнулся в ответ.

— Ну что, я, наверное, пойду. Увидимся, как-нибудь…

— Егор, подожди. Поедем к нам. Мама сегодня обещала сварить сливочный суп из форели, испечь хлеб. Поедем, к нам на ужин, да и с Алиной побудешь. Ну чего, тебе сидеть одному в своей квартире?

— Ты думаешь, это будет удобно?

— Конечно, удобно. Ты же отец моей дочери. Поехали. Алина, котёнок, ты доела?

— Да, — ответила девочка.

— Ну, тогда поехали домой.

Беркутов расплатился по счету, и они вышли на улицу. Егор усадил дочку на заднее сидение машины, а сам присел рядом с Полиной впереди.

****

Ярослав медленно спускался по лестнице. Он долго звонил в квартиру родителей Полины, но ему так никто и не ответил. Одонецкий вышел на улицу и присел на скамье под деревом. Он сжимал в руке большую белую розу. Длинный, с маленькими шипами стебель, тёмно-зелёные листочки которого были тонко изрезаны по краям, словно вручную, а огромный бутон, с туго закрученными, словно в воронку, белоснежными атласными лепестками, источал нежный, чуть сладковатый аромат.

Одонецкий достал из кармана бархатный мешочек и извлёк, из него маленькую серебряную цепочку и, погладив пальцами подвеску, в виде крошечного самолётика, задумался. Он купил его для Алинки, пока ждал три часа свой рейс на Петербург. Времени было много, и просто, чтобы убить его, обошёл в городе близлежащие магазины, и случайно забрёл в маленький ювелирный салон. Кулон попался на глаза сразу и, вспомнив о том, что после поездки в Италию, Алина просто бредила самолётами, купил его сразу же и, не задумываясь.

— Ярослав, мальчик мой, здравствуй! Ты приехал! А почему, сидишь тут, на улице?

Он повернул голову и увидел мать Полины. Быстро поднялся на ноги.

— Здравствуйте, Елизавета Николаевна! Приехал, а у вас никто не открывает.

— Я выскочила в магазин за продуктами. Муж на работе. А Полина, по всей видимости, ещё не вернулась от врача.

— От врача? Что-то случилось?

— Нет, не волнуйся, всё в порядке.

— А когда она будет? Я бы хотел её увидеть.

— Должна уже скоро приехать. Хочешь, я позвоню ей? У неё здесь другой номер телефона.

— Нет, спасибо. Не нужно. Я дождусь её.

— Пойдём в дом. Ну что ты, будешь сидеть здесь на улице? Ведь уже не лето, холодно.

— Спасибо, но я подожду её здесь. Сегодня совсем не холодно.

— Ну, хорошо. Будь, по-твоему. Только потом обязательно поднимайся вместе с ними в квартиру. Я приготовила вкусный ужин. Я так рада, что ты приехал! Очень рада!

Она коснулась рукой его плеча.

Ярослав улыбнулся.

— Ну, я жду вас. Не задерживайтесь.

— Хорошо, — ответил Одонецкий.

Женщина направилась к подъезду, а Ярослав снова присел на скамью. Он немного нервничал. Думал, с чего начать разговор с Полиной. С прощения, признания, всё объяснить, покаяться. Одонецкий не знал, с чего начнёт разговор, но знал, точно, что без Полины он никуда не уедет и домой без них, не вернётся.

Ярослав поднял глаза и увидел знакомую машину цвета спелой вишни, которая въезжала во двор, пересекая подъездную арку. Он затаив дыхание, следил, как Полина выходила из дверей машины. Как всегда, необыкновенно красивая. Распущенные по плечам, переливающиеся на солнце волосы, кашемировое пальто, чуть ниже колена белоснежного цвета; сапожки в тон и яркая косыночка на шее небесного голубого цвета.

Она открыла дверь и, взяв Алину за руку, вывела её на улицу. Одонецкий перевёл свой взгляд и посмотрел на Беркутова, который стоял с ними рядом. Они все вместе, втроём о чем-то весело и громко разговаривали. Алина взяла родителей за руки и пошла с ними рядом, вприпрыжку. Она периодически, отрывала ноги от земли и зависала в воздухе, поднимаемая вверх руками Полины и Беркутова. Они весело смеялись, и их звонкие голоса, эхом разливались на весь двор.

Ярослав поднялся со скамьи и пошёл к ним навстречу. Полина, заметив его, резко остановилась.

Алина подняла на неё голову и, проследив за её взглядом, увидела Ярослава, который стоял прямо перед ними. Она вырвала руку из ладони матери, сорвалась с места и бегом направилась к нему.