Читаем В ритме времени. Кинематографический процесс сегодня полностью

саморазрушение как бы является единственным «гуманным»

выходом из создавшейся критической ситуации. Но в этом

же творческом потоке, весьма, впрочем, неоднородном,

вызревало и понимание, что деградирует и пожирает себя

не человек вообще и не все человечество, а человек в

условиях буржуазного сознания и буржуазного бытия.

Однако в ту же пору возникали у художников ложное

зрение, леворадикальный, анархистский бунт, как, например,

у Годара и его последователей. Иногда поиск выхода из

создавшейся ситуации вел к фантастическим, сюрреалист-

ским эскападам. Но все же, и это весьма существенно,

анализ положения вещей давал возможность многим

талантливым художникам создавать картину морального

1 См.: Юткевич С. Модели политического кино. М., 1978.

105

упадка буржуазной цивилизации. Это явление можно

проследить в таких очень разных лентах, как «Забриски

Пойнт» и «Профессия: репортер» Антониони, «Скромное

очарование буржуазии» Бунюэля, «Змеиное яйцо»

Бергмана, последних фильмах Висконти, и прежде всего в

«Семейном портрете в интерьере».

В конце 60-х — начале 70-х годов в кино ФРГ возникло

направление, которое в зарубежной кинокритике нередко

называют западногерманской «новой волной» по аналогии

с французской «новой волной», отшумевшей почти два

десятилетия назад.

Это направление сложно, противоречиво и еще

недостаточно изучено — оно не имеет завершения, развивается.

В нем явно соседствуют различные пласты — и те, что

связаны с анархистским сознанием, и те, что базируются на

художественном и социальном анализе действительности.

Среди режиссеров этого направления обычно называют

Александра Клюге, Райнера Вернера Фассбиндера, Фольке-

ра Шлендорфа, Вима Вендерса, Вернера Герцога. При

явном различии политических позиций, тематической и

жанровой направленности картин названных режиссеров в их

работах есть общее. Что же? Некоторая абстрактность

мышления, связь с традициями немецкого экспрессионизма

20-х годов, жестокий натурализм отдельных сцен.

«Замужество Марии Браун», фильм, поставленный

Райнером Вернером Фассбиндером в 1979 году, создает

как бы концентрированную картину жизни «маленького

человека» в условиях послевоенной Западной Германии.

Реальная судьба обычной женщины как бы спроецирована

на сложный, противоречивый путь общества. Тонко,

ненавязчиво изображена зыбкость, «эфемерность» буржуазного

преуспевания. Эта талантливая лента показала большие

потенции режиссера. В фильме Фассбиндера «Лили

Марлей» (1981) примерно тежемотивы, но действие перенесено

в годы фашистского рейха. Героиня, маленькая эстрадная

певичка (здесь, как и в «Марии Браун», главную роль

талантливо играет Ханна Шигула), оказывается вовлеченной

в грандиозную пропагандистскую машину рейха и

становится участницей и вместе с тем жертвой этой

машины. В последних своих лентах «Лола» (1981) и «Страсти

Вероники Фосс» (1982), поставленных незадолго до

смерти, режиссер воссоздал верную картину буржуазного

общества.

Маленький человек, владелец крошечного магазина,

продающего рамы для картин, ради того, чтобы его семья

могла как-то существовать после его смерти (он знает, что

106

неизлечимо болен), идет на преступление. Таково

содержание фильма Вима Вендерса «Американский друг». И

совсем не случайно авторы показывают, что этого человека

делает наемным убийцей некий американец, как будто

сошедший с экрана ковбойского фильма, — симпатичный,

жизнерадостный, сильный. Именно этот обаятельный

американец вкладывает герою в руки оружие, заставляет убивать

людей, которых тот даже не знал.

К серьезным размышлениям о жизни, глубоким

философским обобщениям стремится подвести зрителя режиссер

Вернер Герцог в своем фильме «Строшек». Некий Бруно

Строшек возвращается из тюрьмы к себе домой и сразу

оказывается в обстановке насилия, жестокости, духовной

деградации. Какие-то деклассированные элементы

терроризируют Бруно (в фильме не сказано, почему и за что этот

тихий, пассивный человек сидел в тюрьме) и его друга,

старого музыканта, мучают уличную девушку, которая, как

бездомная собачонка, прибилась к Бруно. Старый музыкант

получает возможность поехать к родственникам в

Америку, он берет с собой Бруно и девушку, и вот как будто

бы наступает спокойствие и благополучие. Бруно работает

на ферме, девушка — в кафе, старый музыкант получает

возможность для спокойного отдыха. Более того, им

привозят на ферму прекрасный разборный дом, отлично

меблированный, со всеми удобствами. Кажется, люди получили

все, о чем только можно мечтать. Но просперити

оказывается призрачным, зыбким. Регулярно приходит в их дом

очень симпатичный, но весьма настойчивый молодой

человек — представитель агентства, которое дало кредит на

владение домом. Девушка, которой осточертели монотонная

работа в баре и скучнейшая жизнь в новом доме, убегает с

первым подвернувшимся шофером грузовика. Прекрасный

дом идет с молотка — с удивительной сатирической силой

показан аукцион. И наконец, дом увозят под ту же веселую,

бодрую музыку, с которой он прибыл. «Американская

мечта» обернулась не менее призрачной, чем европейская,

реальностью. Заключительные кадры фильма: Бруно

Перейти на страницу:

Похожие книги

Новая женщина в кинематографе переходных исторических периодов
Новая женщина в кинематографе переходных исторических периодов

Большие социальные преобразования XX века в России и Европе неизменно вели к пересмотру устоявшихся гендерных конвенций. Именно в эти периоды в культуре появлялись так называемые новые женщины — персонажи, в которых отражались ценности прогрессивной части общества и надежды на еще большую женскую эмансипацию. Светлана Смагина в своей книге выдвигает концепцию, что общественные изменения репрезентируются в кино именно через таких персонажей, и подробно анализирует образы новых женщин в национальном кинематографе скандинавских стран, Германии, Франции и России.Автор демонстрирует, как со временем героини, ранее не вписывавшиеся в патриархальную систему координат и занимавшие маргинальное место в обществе, становятся рупорами революционных идей и новых феминистских ценностей. В центре внимания исследовательницы — три исторических периода, принципиально изменивших развитие не только России в ХX веке, но и западных стран: начавшиеся в 1917 году революционные преобразования (включая своего рода подготовительный дореволюционный период), изменение общественной формации после 1991 года в России, а также период молодежных волнений 1960‐х годов в Европе.Светлана Смагина — доктор искусствоведения, ведущий научный сотрудник Аналитического отдела Научно-исследовательского центра кинообразования и экранных искусств ВГИК.

Светлана Александровна Смагина

Кино
Супербоги. Как герои в масках, удивительные мутанты и бог Солнца из Смолвиля учат нас быть людьми
Супербоги. Как герои в масках, удивительные мутанты и бог Солнца из Смолвиля учат нас быть людьми

Супермен, Бэтмен, Чудо-Женщина, Железный Человек, Люди Икс – кто ж их не знает? Супергерои давно и прочно поселились на кино- и телеэкране, в наших видеоиграх и в наших грезах. Но что именно они пытаются нам сказать? Грант Моррисон, один из классиков современного графического романа («Бэтмен: Лечебница Аркхем», «НАС3», «Все звезды. Супермен»), видит в супергероях мощные архетипы, при помощи которых человек сам себе объясняет, что было с нами в прошлом, и что предстоит в будущем, и что это вообще такое – быть человеком. Историю жанра Моррисон знает как никто другой, причем изнутри; рассказывая ее с неослабной страстью, от азов до новейших киновоплощений, он предлагает нам первое глубокое исследование великого современного мифа – мифа о супергерое.«Подробнейший и глубоко личный рассказ об истории комиксов – от одного из умнейших и знаменитейших мастеров жанра» (Financial Times).Книга содержит нецензурную брань.

Грант Моррисон

Кино