Въ русскихъ и французскихъ тюрьмахъ

Въ моемъ распоряженіи имѣется разсказъ, написанный лицомъ, которому было разрѣшено свиданіе съ однимъ изъ заключенныхъ въ Мценской пересыльной тюрьмѣ и мнѣ не приходилось читать ничего болѣе трогательнаго, чѣмъ этотъ простой разсказъ. Онъ былъ написанъ подъ свѣжимъ впечатлѣніемъ свиданій въ Мценскѣ съ любимымъ братомъ, котораго удалось увидать много лѣтъ спустя, послѣ его полнаго исчезновенія изъ міра живыхъ; съ трогательнымъ добросердечіемъ авторъ воспоминаній посвящаетъ всего нѣсколько строкъ ужасамъ Бѣлгородской тюрьмы. «Я не буду говорить объ этихъ ужасахъ», — сказано въ воспоминаніяхъ, — «такъ какъ я спѣшу разсказать о томъ лучѣ радости, который пронизалъ мрачную жизнь заключеннаго», — и вслѣдъ затѣмъ цѣлыя страницы воспоминаній заполнены детальными описаніями той радости, которую дали короткія свиданія въ Мценскѣ съ людьми, бывшими въ теченіи многихъ лѣтъ погребенными заживо.

«Старики и молодежь, родители, жены, сестры и братья — всѣ они стекались въ Мценскъ изъ разныхъ мѣстъ Россіи, изъ самыхъ разнообразныхъ классовъ общества, общая радость при свиданіяхъ и общая скорбь при разлукѣ объединила ихъ въ одну большую семью. Какое это было дорогое, драгоцѣнное время!»

«Дорогое, драгоцѣнное время!» — Какая глубокая скорбь звучитъ въ этомъ восклицаніи, вырвавшемся изъ глубины сердца, если мы примемъ во вниманіе, что эти свиданія были съ узниками, оставлявшими Россію навсегда, чтобы пройти путь въ 7000 верстъ и быть заключенными въ странѣ скорби и слезъ — Сибири. «Дорогое, драгоцѣнное время!» И авторъ воспоминаній детально описываетъ свиданія; разсказываетъ о пищѣ, которую они приносили узникамъ, чтобы подкрѣпить ихъ силы послѣ шестилѣтняго заключенія, о различныхъ рабочихъ инструментахъ, которые имъ дарили для ихъ развлеченія; объ аккуратныхъ приготовленіяхъ къ далекому и длинному путешествію черезъ Сибирь; о подкандальникахъ, которые приготовлялись, чтобы кандалы не натирали ногъ тѣмъ пяти товарищамъ, которымъ предстояло пройти весь путь въ кандалахъ; и, наконецъ, слѣдуетъ описаніе длиннаго ряда тѣлегъ съ двумя узниками и двумя жандармами на каждой, прибытіе на желѣзнодорожную станцію и скорби при разлукѣ съ любимыми людьми, изъ которыхъ до сихъ поръ ни одинъ не вернулся, а многихъ уже нѣтъ.

Приведенные примѣры даютъ уже понятіе объ русскихъ уголовныхъ тюрьмахъ. Много страницъ можно было бы еще наполнить, беря примѣры изъ различныхъ тюремъ, но это было бы повтореніемъ. И старыя и новыя тюрьмы ничѣмъ не отличаются другъ отъ друга. Всѣ наши карательныя учрежденія превосходно охарактеризованы слѣдующими словами изъ тѣхъ же тюремныхъ воспоминаній, которыми я уже пользовался выше.