В саду Цветущей хижины (СИ)

— Цветок Пылающей любви. Я нашёл его в саду около хижины. Однажды вечером я вышел в сад покурить и поразмышлять, или даже помечтать немного во всех его красках о лучших днях без войны. Помнится, много всякого глупого и невозможного всплыло тогда в моей безумной голове… Но как бы я ни пытался гнать все эти мысли, во всех них всегда присутствовало кое-что общее — ты, — Сириус тихо хмыкнул, дивясь самому себе. — Сидя там, у хижины, в какой-то момент я неожиданно увидел в саду пылающий цветок, который бурно разгорелся прямо передо мной ярким алым пламенем и так же неожиданно потух, оставив на месте пламени это, — умиляясь, Блэк кивнул на засушенный красный цветок в руке Гермионы. — И тогда я всё понял наверняка.

Растерянный взгляд Гермионы метался между Сириусом и шершавым цветком, мысли панически сновали среди смешных самоупрёков за то, что она никогда особо не интересовалась садоводством и не прочла на эту тему достаточно книг, чтобы сейчас не казаться пустым бревном и понимать, как ей следовало отреагировать. Но Сириус не ждал ничего взамен.

— Этот удивительный цветок цветёт только тогда, когда за ним ухаживает искренне влюблённый человек. Я сохранил его, чтобы он напоминал мне о том самом мгновении, когда я вновь возродился благодаря моим близким и благодаря тебе, Гермиона. Когда я понял, что судьба всё же сжалилась над останками моей бренной души и позволила мне вновь ощутить восхитительный вкус настоящей любви.

Сириус проникновенно взглянул в глаза Гермионы, которые теперь искрились ему чувственными капельками изумления. Уголки его губ ласково поплыли вверх, тёплая ладонь коснулась нежного девичьего лица. Он нежно поцеловал Гермиону в щёчку, теперь разыгравшуюся всеми оттенками красного, затем уменьшил и завернул цветок обратно в платок с бережностью антиквара, лелеющего уникальную тысячелетнюю вазу, спрятав его в нагрудный карман поближе к сердцу. Он потянул девушку за руку дальше вдоль озера, и она послушно последовала за ним, слабо перебирая ногами. Она так и не проронила ни слова, потому что никаких слов не хватило бы, никакие из них не заслуживали права описать весь тот невообразимый спектр эмоций, что бушевал сейчас в ней.

Согревающая сиплость голоса Блэка рассекла тугое молчание:

— И не волнуйся, я больше не буду пугать тебя «страшным» словом «любовь». Не хочу, чтобы ты тревожилась по пустякам. Всё, чего я хочу, это чтобы со мной ты чувствовала себя как в сказке. И кто знает, что потом сможет расцвести в твоём душевном саду у Цветущей хижины…

На самом же деле Гермиона готова была продать душу хоть проклятому Волдеморту, только бы вновь и вновь слышать от Сириуса заветное слово «любовь». Ведь каждая проведённая с ним секунда уже казалась ей лучше любой сказки. Но в этом она ему, конечно, не призналась. Не сейчас, не сегодня. Пока она поклялась себе в том, что любой ценой должна держать себя в руках и не терять голову от невыносимого обаяния Блэка. Ведь это только начало, и пока даже они сами не догадывались, сколько новых приключений ожидало их впереди и сколько нового и неизведанного им предстояло узнать о себе и друг о друге.

Но всё это останется на потом. Сейчас же, забыв обо всех заботах и тревогах, они могли просто продолжить свою прогулку в обнимку, тихо беседуя под мирное щебетание птиц.