В саду Цветущей хижины (СИ)

Гермиона уставилась на Сириуса характерным ей диким взглядом, что требовал объяснений, но он был явно готов к этому.

— Я всё здесь приготовил, чтобы мы могли спокойно поговорить. У нас никогда не было более пяти минут на двоих. На этот раз я хочу, чтобы нам больше никто не мешал, — решительно сказал он. Вновь уловив испуг, который сейчас Гермионе было просто не по силам сдерживать, он тихо добавил: — Я хочу, чтобы мы наконец просто были собой и ничего не скрывали друг от друга.

— Нам и так нечего скрывать друг от друга, — отмахнулась мисс Грейнджер с насмешкой и вывернулась из рук Сириуса, обходя его стороной.

Её сарказм прозвучал не очень убедительно, а скорее нервно. Может, она и была самой умной ведьмой и героем своего времени, но кого пыталась сейчас обмануть? Сириуса, который щёлкал таких наивных девчушек, как семечки на завтрак, обед, ужин и между делом, и видел её насквозь? Или всё же она обманывала себя и просто боялась признать, наконец, правду — их правду?

— Мне кажется, ты давно поняла, что я отвечаю тебе взаимностью.

От этих слов Гермиона залилась краской как морозное небо, глаза её стыдливо заблестели, а Сириус расплылся в нежнейшей из улыбок. Он осмелился воспользоваться моментом и, снова приблизившись, осторожно взял ладони Гермионы в свои. Она невольно дёрнулась от испуга, но из-за накатившего волнения так ослабла, что даже если и хотела, не смогла бы выхватить свои ладони из его рук.

— Я ведь давно заметил как ты на меня смотришь.

— Как?.. — растерялась Гермиона.

— Как самая очаровательная и нежная из вейл, которой я безоговорочно готов отдать всего себя без остатка и за которой я бы следовал повсюду, забыв даже мир вокруг, — тепло ответил Сириус. — Я без ума от того, как ты мило смущаешься, как твои нежные щёчки пылко румянятся, а глазки ярко загораются каждый раз, когда я вхожу в комнату и обращаю внимание на тебя. Я изумлён тем, как потом ты гордо задираешь свой маленький милый носик и изо всех сил стараешься скрыть свои чувства ото всех. Как ты искусно притворяешься, будто тебе всё равно и будто такой правильной и воспитанной девушке, как ты, даже не о чем говорить с таким пройдохой, как я.

Сириус умилённо засмеялся, а Гермиона стыдливо опустила глаза и, кратко улыбнувшись, разрумянилась ещё больше и точно по его описанию.

— Я же не слепой и всё прекрасно вижу. Я устал скрывать всё это от тебя и устал притворяться, будто мне безразлично. И я хочу, чтобы ты знала, что я… — на мгновение Сириус замолчал, подбирая слова, но вдруг несдержанно прорычал: — Да Моргана меня побери! Я же так восхищён тобой, что больше не представляю своей жизни без тебя!

Гермиона быстро выхватила свои руки.

— Я не могу во всё это поверить…

Она растерянно прошлась вдоль гостиной, но не могла устоять под потоком обрушившихся на неё сомнений и нашла опору у кухонной тумбы, облокотившись на ту руками. Она хотела бы предаться радостным мыслям о сбывшейся мечте, представить себе наивные романтические прогулки по парку за ручку с Сириусом или девичьи посиделки с Джинни, на которых она взахлёб скандировала бы подруге о том, какой же у неё классный новый парень. Но ведь Сириус был кем угодно, но только не обычным встречным парнем — далеко не парнем, и ой каким необычным, — и Гермиона даже представить себе не могла, что ей теперь делать.

Сам Сириус лишь отдалённо догадывался о том, какие сумрачные мысли могли сейчас витать в её голове, но точно знал, что в его планы не входило дать им прочно осесть. Он подошёл к Гермионе сзади, приблизился к ней на расстояние всего нескольких сантиметров, не издавая ни звука, чтобы не спугнуть её, словно маленькую птичку. Она не могла игнорировать его присутствие дольше: несравнимый для неё ни с чем аромат слегка древесной, весенней свежести снова подкрадывался к её носу, будоражил кровь, заставляя сердце биться чаще. Мягкое, щекочущее прикосновение его глубокого дыхания скользнуло по её волосам. Она испугалась, напряжённо сжала ладони на столе в кулачки, но Сириус осторожно накрыл её кулак своей тёплой ладонью и плавно провёл большим пальцем по её нежной коже. Намереваясь успокоить её, он лишь вновь заставил её задрожать. Он любовно наблюдал, как плечи её содрогались от участившегося дыхания. С неизъяснимой нежностью он пророкотал:

— Маленькая моя, ну чего ты боишься?

Как в прекрасном танце, Сириус бережно прокрутил Гермиону на месте за руку и повернул лицом к себе. Она не могла смотреть на него, напрасно пытаясь спрятать блестящие слёзки, которые уже успели проступить на её растерянных глазах.

— Это просто безумие. Разве ты не понимаешь? — Проникновенно, даже как-то обречённо, девушка наконец взглянула Блэку в глаза, и ему показалось, что его сердце вот-вот разорвётся в груди от переполняющих его чувств. — Вспомни о том, кто ты, и кто я.

— Что это значит? Что мы с тобой очень разные? Пф, я не имею ничего против. Наши с тобой различия меня нисколько не пугают, а даже наоборот…