В самое сердце

— Разумеется, — вся прелесть живого коридора пропала, и я хмуро смотрела вперед, прикидывая, как долго еще надо будет идти рядом с императором.

— Мне стоит ждать сюрприз? Не подумайте, что я в вас не уверен, но предпочитаю учитывать все несуразности.

— Я тоже. Поэтому хотелось бы знать, на чем будет основано ваше обвинение? Если исключительно на моих показаниях, то согласитесь, подставляться глупо.

Мы ступили на мост, и на какое-то время разговор пришлось прекратить, потому что охранники оказались слишком близко. Я широко растянула губы в улыбке, но радости во мне поубавилось.

— На нашей стороне человек, который имеет неопровержимые доказательства вины князя. В решающий момент он выступит, и лорду Рафту некуда будет деться. Он ответит за смерть моей подданной. И вашей, моя дорогая, сразу думайте о том, что когда-нибудь станете императрицей.

— Жду не дождусь, — хмыкнула я, судорожно размышляя на тему того, знает ли Радон, что целитель уже не в силах ни выступать, ни кого-то поддерживать. — И кто этот человек?

— Откровенность за откровенность, Оливия. Мне стоит беспокоиться о том, что вы можете ждать ребенка от князя?

Я чуть было не сказала, что в точности старалась исполнить приказ лорда Премстора, но вовремя одумалась. Марк обещал, что все будет хорошо, но в случае, если что-то пойдет не так и меня все-таки увезут, я обреку собственного ребенка на погибель, или участь игрушки в руках Радона.

— Нет, это невозможно. Так кто будет свидетельствовать против князя?

— Лорд Михрский.

— Не может быть, — я искренне рассмеялась, но взглянула на довольного Радона и поняла, что он не врет. — Или может?

— Оливия, привыкните к тому, что я всегда держу руку на пульсе всех событий, а каждый человек способен на предательство. Цена только разнится, и нужно ее нащупать. Вот ваша цена — жизни вас и ваших родных.

— А у Джоэля? — я все еще не могла поверить в происходящее. Хотелось ускорить шаг, чтобы предупредить Марка, но это было недопустимо. У лорда Михрского, действительно, больше вариантов подставить князя, чем у кого бы то ни было. Моя вера в то, что все образуется, медленно исчезала.

— У Джоэля слабость в честолюбии. Уж очень ему хочется стать правителем Зарита после смерти князя.

— И он действительно им станет?

Император искоса взглянул на меня и приподнял уголок рта.

— Разумеется.

А я поняла, что Радон нагло лжет. Все-то он уже продумал, и в этой продуманном новом будущем нет места Зариту вовсе.

До самых ступеней храма мы молчали. В зал невеста входит в одиночестве, так что император отпустил мою руку, и я поднялась по ступеням, придерживая юбку. На широкой площадке обернулась, приветствуя огромную ревущую толпу, которая собралась внизу.

Момент стоил того, чтобы запечатлеть его в памяти: яркое солнце, огромное количество зелени вокруг и усыпающие мой путь цветы. На фоне величественного храма из желтых камней я смотрелась одиноко, но не чувствовала себя такой. Взрослые, собравшиеся у храма, прыгающие по крышам дети — они радовались моему присутствию, они верили в своего князя. Так могла ли я усомниться?

Навстречу мне вышли Джоэль, как шафер Марка, и двое жрецов. Я не знала, могу ли при всех бросить лорду Михрскому обвинение в лицо, потому молчала, но руку Джоэля приняла с брезгливостью. Было противно прикасаться к этому человеку.

— Оливия, я могу чувствовать эмоции, — тихо проговорил Джоэль.

В ответ я фыркнула — не могла найти слов, чтобы высказать лорду Михрскому все мысли о нем.

— Я люблю Марка почти так же, как и ты. Разница только в том, что любовь моя дружеская. Потому можешь не волноваться.

Все вокруг на разные лады говорят о том, что я могу не волноваться, вот только спокойствием и не пахнет.

В храме играла легкая музыка, а зал заливал солнечный свет, струящийся сквозь многочисленные окна. Гости были и здесь — высокопоставленным лордам с семьями дозволялось присутствовать на церемонии. Я заметила лорда Огрского, который почти беззвучно отчитывал одного из жрецов, и сделала мысленную заметку уточнить, что могло пойти не так в отточенном за сотни лет действе.

Марк ждал меня в глубине храма. Я спешила, почти тянула Джоэля за собой, но, когда до князя оставалось не более десяти шагов, дорогу вдруг заступил лорд Премстор. Лорд Огрский не сдержал возмущенный стон — как же, такое нарушение хода церемонии.

— Прошу прощения, но прежде, чем мисс Росс возьмет за руку лорда Рафта, мне хотелось бы сказать несколько слов.

Джоэль до боли сжал мою ладонь.

— Лорд Премстор, не уверен, что это возможно.

Лицо Третьего комиссара императора надо было видеть. Он спешно прикидывал варианты развития событий, но, по-видимому, решил, что лорд Михрский просто доигрывает свою роль лучшего друга князя.

— Ваша Светлость, хочу сообщить во всеуслышание, что вы обвиняетесь в убийстве леди Ростби!

Присутствующие в храме люди зашумели, принялись переговариваться, но стоило князю строго взглянуть в сторону гостей, как гомон тут же утих.

Марк расслабленно облокотился об алтарь, на что главный жрец возмущенно зашипел, и игриво спросил: