В самой глубине

Она услышала свое сердцебиение. Во рту и груди горело и саднило при каждом вдохе. Руки ее тоже горели и были мокрыми. Она лежала без движения. Вокруг было тихо. Пахло картошкой с луком, приготовленной Чарли накануне. Свет, проникавший в окна, обрисовывал кабину лодки. Что произошло? Она спала. Потом услышала шум. А дальше она ничего не помнила – и это испугало ее. Поперек ног что-то лежало. Она нащупала ручку буфета и поднялась. Оперевшись ладонью об пол, она почувствовала что-то металлическое, острое. Это были штыри для палатки, лежавшие в открытой сумке. Она приложила ладонь ко рту и почувствовала соленый вкус и тепло. Поперек ее ног лежал Чарли. Она вытащила из-под него ноги, и он безвольно скатился на пол. Его глаза были открыты, как и всегда, подернутые белой пленкой, точно старые фотографии. В ней поднялась и закипела паника, сводя ее с ума. Она положила ладони ему на лицо, взяла за голые запястья. Он уже остывал. Она вдавила кулаки в его узкую грудь. Он остался неподвижен. Ее руки налились тяжестью. Она приложила свой рот к его и попыталась вдохнуть неподатливый воздух, как она видела по телевизору. У него из носа выплеснулась кровь, и она приняла это за признак жизни. Она снова уперлась руками ему в грудь и принялась ритмично давить. Она ничего не понимала. Снаружи доносились звуки машин, пересекавших близлежащие дороги, на фабрике гудела сирена, слышались голоса людей с других лодок. Она пыталась не смотреть на него, но глаза все равно выхватывали отдельные детали: лиловый цвет кожи, носок на одной ноге, почти сползший с пятки.

Наконец, она заставила себя подняться, задвинула занавески, заперла дверь, пошарила по комодам, нашла консервированные бобы и съела их. Затем взяла одеяло из спальни и накрыла им тело. Она напрасно думала, что так будет лучше. Это только создавало впечатление, будто он был жив.

Она не заметила, как заснула, а когда снова пришла в сознание, свет за окнами уже померк. Лодка мерно покачивалась у берега, как будто мимо прошло какое-то судно. Под одеялом на полу лежал Чарли. Он был – она впервые отчетливо осознала это – мертв. Осмотревшись, она заметила на полу конец штыря для палатки рядом с ним и ясно вспомнила, как все было: ее руки беспорядочно шарили по полу, она нащупала что-то металлическое, сжала это, и вскинула руку вверх, в направлении его головы. Она с силой обхватила ладонями лицо. И снова время незаметно пропало куда-то. Когда она подняла взгляд, было так тихо, словно все другие лодки уплыли, подальше от этого города. Она встала на ноги, открыла двери, вышла наружу и плотно закрыла их за собой. Пахло жженой резиной, ряды фонарей за деревьями тянулись вдоль дороги, а тропа и вода сливались во тьме. Она стояла и ждала, что кто-то появится и подойдет к ней, но кругом не было ни звука, ни движения.

В ней проснулся инстинкт самосохранения. Позднее она будет вспоминать об этом и удивляться себе. На тропе она набрала на ощупь камней, сложила их в подол джемпера и отнесла на лодку. Затем она откинула одеяло с тела и, стараясь не касаться кожи, рассовала камни по карманам его желтоватой пижамы. Он оказался тяжелей, чем она думала, но она не решилась вынуть камни обратно. Было уже поздно. Она взяла его под мышки, невольно скользнув взглядом по его глазным впадинам, вдохнув запах его волос, коснувшихся ее лица. Подняла его на первую ступеньку и замялась. Его кожа на ощупь была точно влажное тесто. Она распахнула дверь ногой, вытащила его на маленькую палубу и постояла, тяжело дыша холодным воздухом. Втащила его на борт, подождала секунду и спихнула в воду.

Три

Погода здесь скверная

Коттедж

Ты говоришь, что сходишь с ума от скуки, что я не могу вот так держать тебя под замком, что тебе нужно выйти из дома.

Я ставлю чайник и показываю на дверь. Она не заперта. Пожалуйста, иди.

Я не это хотела сказать. Давай пойдем куда-нибудь вместе. Как мать и дочь. Прошвырнемся.

Я не могу понять, шутишь ты или нет, но затем ты поднимаешься, и я вижу, что ты нашла и собрала мою старую сумку, которую я купила несколько лет назад и ни разу не использовала. На тебе юбка, туго натянутая на бедрах и ягодицах. Я не была на работе почти месяц; с того дня, как побывала в морге, а затем принялась разыскивать тебя. Пришло мне время вернуться. Устроить рабочий-день-с-помешанной-мамашей.

О’кей, говорю я, и ты светишься от радости.