В сетях обмана и любви

– Похоже, ему было одиноко, – тихо сказала она. – Вам обоим. И все же мужчинам везет. У них есть возможность получить широкое образование. Мой отец считал, что девочкам достаточно знать только то, что нужно, чтобы стать добрыми женами и матерями, ну и хорошими хозяйками. Я думаю, именно по этой причине ваша бабушка предложила Розе выйти за вас замуж.

– А чему учили вас?

Она сосредоточенно занялась рыбой.

– О, обычным вещам – хорошим манерам, вышивать, рисовать акварелью, французскому языку.

Он недоверчиво прищурился.

– Однако ваша образованность значительно шире, мне кажется. Не могу себе представить вас, увлеченно занимающейся вышивкой.

Мэг почувствовала, что краснеет.

– Вы правы. Мне плохо давалось вышивание.

– А рисование?

– Ужасно.

– Французский?

– Сносно.

– А чем занималась Роза?

– Она великолепно поет и играет на фортепиано. Вышивает превосходно.

– Тогда слава Богу, что здесь вы, а не Роза. Я терпеть не могу переливчатые сопрано, леди-пианисток и вышитые вещи.

– О! – Это все, что она сумела произнести в ответ на этот комплимент. Если это был комплимент.

Мэг изучающе взглянула мужу в лицо, чтобы понять, то ли он имел в виду, и их глаза встретились. Она почувствовала, что ее охватил жар, быстро распространяющийся по телу и пробуждающий желание.

– Мне нравятся… – начал он, наклоняясь ближе, – Мэг закрыла глаза в предвкушении поцелуя, но тут открылась дверь, и вошел Гардинер в сопровождении нескольких лакеев с блюдами в руках. Мэг откинулась на спинку стула.

– Мокрая курица, – прошептал Николас. Она нахмурилась от такого оскорбления. – Я имел в виду следующее блюдо.

– Цыпленок со сметанной подливкой, а также разнообразные французские кушанья, каждое под своим соусом, – радостно добавил Гардинер и подал все на стол.

– Если вы не пели и не вышивали, то что же вы делали? – спросил Ник, как только слуги ушли.

Мэг отхлебнула глоток вина.

– О, я была сущим кошмаром для гувернантки. Я задавала вопросы, на которые она не могла ответить. Она обычно выгоняла меня из классной комнаты за дерзкое поведение и отсылала к отцу в библиотеку. Его зачастую там не было, так что я проводила время за чтением.

– И что же вы читали? – Ник протянул руку с салфеткой и стер каплю соуса с ее губ. Он не сводил с жены глаз, серьезных, заинтересованных.

– Все подряд. Книги по истории, ботанике. Я даже пыталась учить латынь.

Ник закатил глаза.

– Я терпеть не мог латынь. Но когда я плохо себя вел и меня отсылали к директору на порку, я вместо этого шел в местный паб.

Она поджала губы.

– Меня это не удивляет.

– Увы, но это был полезный опыт. Я научился играть, так что, когда бабушка урезала мне содержание за неуспеваемость по латыни, у меня всегда были деньги.

– На женщин?

– На пирожки со свининой и сидр. Подростки всегда голодны. – Ник откусил большой кусок жареной курицы. – Женщины появились позже.

– Почему вы пошли в армию?

Николас пожал плечами.

– Вторые сыновья должны чем-то заниматься. Церковь меня не привлекала.

Мэг громко рассмеялась, и он удивленно посмотрел на нее. Она зажала рот ладонью.

– Простите, но я попыталась представить вас в роли священника.

– Я тоже не мог, – сказал Ник. – А вы? Какой вы представляли себе свою будущую жизнь?

– Брак со священником, – подколола она, он рассмеялся.

– Вы были бы ужасной женой для священнослужителя.

– Слишком шумная и энергичная? – предположила она, но он покачал головой.

– Вы бы убили его в постели.

Мэг почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо, и не знала, что ответить на это.

Он сменил тему.

– Ваш отец разводил лошадей, верно? Вы тогда научились ездить верхом?

– Отец держал для нас смирных лошадей. И нам не разрешалось ездить быстрее, чем шагом, и только по гладкой дороге.

– Вы ездите совсем не так, как леди, привыкшая к смирным лошадям.

Мэг вилкой катала по тарелке зеленый горошек.

– Я не всегда поступаю так, как мне велят.

– Почему я не удивлен?

Она пристально посмотрела на него, но в его глазах не было упрека или осуждения.

– Отец продал своих лошадей перед смертью, чтобы уплатить долги, но денег все равно не хватило. – Она отбросила горькие воспоминания. – Вот почему мне так понравился Каприз дьявола. Он напоминает мне горячих скакунов Уиклиффа.

– Кто купил их? – спросил Николас.

– Не знаю. – Мэг нахмурилась. – Папин друг, как я понимаю.

– Вам не стоило так переживать. Вы могли бы приехать в Лондон, когда закончился траур, и удачно выйти замуж.

– Роза могла бы. Она очень красивая. Но у нас не было денег и нужных связей, чтобы организовать ей дебют.

– Значит, лорд Брайант договорился о ее замужестве в частном порядке?

– Дядя Гектор? Вовсе нет. Он холостяк. Он понятия не имеет о дебютах или сватовстве. Визит вашей бабушки был для нас полной неожиданностью.

– Кто предложил вам занять место Розы, Мэгги?

Маргарита опустила руки на колени.

– Боюсь, винить тут нужно только меня. Это была исключительно моя идея.

– Почему? – спросил он.

– Чтобы сохранить Уиклифф для моей семьи. – Она упрямо вздернула подбородок. – И мне не хотелось идти в гувернантки.

– Из вас вышла бы ужасная гувернантка.

– Не хуже, чем из вас священник.