В скрещенье лучей. Очерки французской поэзии XIX–XX веков

За «Ноябрем 1936» последовала скорбно-саркастическая сюита миниатюр в две-три строки «Победа Герники», навеянная эскизами Пабло Пикассо к его полотну[67] о зверской рас праве фашистов над обитателями испанского городка и крестьянами, съехавшимися туда в базарный день 26 апреля 1937 г.: за несколько часов бомбардировки он был стерт с лица земли. Пепелище Герники стало предвестьем Орадура и Лидице, Бабьего Яра и Хиросимы. В строках, столь же пророческих, как и картина его друга, Элюар за клеймил хладнокровных воздушных убийц, чья «гнусность – унылого цвета ночи». Ради устрашающего примера они заставили людей, поглощенных каждодневными мирными делами, «заплатить смертью за хлеб, за небо, за землю, воду, солнце, за нищую их жизнь», и без того проходящую в тяжелом тру де и заботах, «в лачугах, на шахтах и в поле».

Уже в «Ноябре 1936» и «Победе Герники», первых пробах Элюара – политического лирика, фашистские молодчики для него попросту «нелюди», чье ремесло – убийство и которых он и обозначает не иначе как презрительно-безымянным «они». Стадо безмозглых и бездушных истуканов, «терпеливых, размеренных, мрачных, тупых», рассуждающих только по команде и на один манер, они «не от нашего мира», мира одухотворенной человечности. У них ампутировано сердце, а вместо него вставлен приказ начальства, и они «едва принадлежат роду человеческому», в лучшем случае «засоряют его отбросами». Подонки-палачи лишены самых насущных в глазах Элюара радостей – созидания, ибо умеют возводить одни руины, братства, ибо робот одинок в пустыне таких же, как он, роботов.

Рядом с этими железобетонными громилами те, кто оказался мишенью их бомб, выглядят хрупкими, заслоненными лишь легко уязвимой броней своей человечности:

Дети и женщины владеют одним сокровищемСвежей весенней зеленью и молоком чистейшимИ вековечностьюВ чистых глазах.

«Победа Герники»

Но эта хрупкая чистота – не добродетель смиренно-жалких агнцев, предназначенных для заклания. В ней таится огромный запас прочности: скромным «просто людям», в отличие от «белокурых бестий», ведомо братство. И оттого сегодняшние жертвы завтра могут и должны стать победителями. Отклики Элюара на трагедию испанского народа – плач по безвинно загубленным, но и призыв выстоять, не согнуться, встретив шквал в сомкнутом строю, плечом к плечу.

Пусть рот к своей вернется правде

Дыханье и улыбка звенья вечной цепиПусть человек отринет прошлого нелепостьИ к братьям обратит свое лицо как равныйИ разуму даст вольных два крыла.

«Ноябрь 1936»

Человеконенавистничество, даже оснащенное мощными бомбардировщиками, даже на миг торжествующее, – это, по Элюару, достояние слабых, обреченных; оружие мужества куется из иных, только на первый взгляд непрочных мате риалов – нежности, доверия, душевного тепла. Сила и доб рота идут по жизни рука об руку. И потому стихи об ужасах Герники несут заголовок «Победа Герники», а завершают их слова надежды: «Мы одолеем их».

«Вчерашние победители погибнут» – озаглавил Элюар и последний из тогдашних своих откликов на войну в Испании, созданный в пору трагического исхода событий (под ним проставлена дата «14 апреля 1938 года» – день падения Барселоны). Жуткие видения истерзанной страны нагнетаются с первых строк: труп теленка гниет на развалинах, повешенные качаются на деревьях в цвету, алмазы отшлифованы шершавой запекшейся кровью… Но сквозь безмерную скорбь словно исподволь пробивается мужественный повтор: «И лишь огонь дает крепкие всходы на земле хозяев… И лишь огонь дает крепкие всходы в страдающих глазах». На осунувшемся от горя лице испанского народа глаза по-прежнему не потухли, свидетельствуя, что дух его не сломлен: «Горькое лицо, оно из синего молока и черного меда, запекшегося на огне лихорадки, оно иззябло от нищеты, лицо, не ведающее позора, осажденное лицо с широко распахнутыми глазами, живыми, как народ, и бдительно следящими за всем вокруг». Они внушают страх тем, кто победы празднует на могилах, до краев заваленных трупами. В ночи они бодрствуют, различая, «о братья, красную звезду, которая, не смотря ни на что, отвоевывает пространство у ужаса».