В стороне от туристских дорог

Мы гуськом подходили к маленькому худому старику в коричневом шелковом тибетском халате и черных бархатных монгольских туфлях. Начальник нашего лагеря Чаттерджи представлял каждого из нас и называл страну, из которой прибыл тот или иной студент. Когда дошла очередь до меня и махараджа услышал: «Из Советского Союза» — он бросил на меня быстрый взгляд через толстые стекла очков и медленно протянул руку. Пока махараджа беседовал с Чаттерджи, а остальные пили чай на веранде, я отправился осматривать дворцовый монастырь.

Моим гидом оказался девятилетний внук махараджи. Монастырь был трехэтажным: на первом этаже находился храм, на втором хозяйственные помещения — дюжина лам занималась там сушкой, размалыванием и смешиванием лекарственных трав (это большой прогресс: раньше ламы ничего не делали, даже не мылись), на третьем размещались кельи.

Из дворца махараджи мы отправились осматривать дом правительства. Там я задержался в типографии, очень примитивной, с ручным набором и прокаткой валиком. Но в ней печатались государственные документы на тибетском, непальском и английском языках. Один из наборщиков предложил набрать мое имя. Я попросил: «Лучше наберите имя моей страны — СССР».

Об этом узнали все рабочие, и в наборе четырех букв на двух языках приняла живейшее участие вся типография — эти люди впервые видели советского человека. И можно ли было уйти, не ответив на их вопросы о Советском Союзе?

Вечером — прием у политического советника Панта. Он когда-то был верховным комиссаром (послом) Индии в Восточной Африке и узнал некоторых студентов-африканцев, так как сам направлял их на учебу в Индию. Поздоровавшись со мной, Пант рассказал, что встречался с А. А. Громыко и Г. Н. Зарубиным, когда участвовал в сессиях Генеральной Ассамблеи ООН в составе индийской делегации. Беседуя со студентами, Пант объяснил, что сношения Сиккима с внешним миром осуществляются только через посредство индийского правительства. Затем Пант рассказал о помощи, которую оказывает Индия в претворении в жизнь плана развития Сиккима 1955–1961 годов, и пошутил, что раз этот план семилетний, он лучше пятилетнего плана Индии. Почти половина капиталовложений — 10,8 млн. рупий из 22,5 млн. — направлялась на развитие транспорта и коммуникаций.

На приеме у Панта я познакомился с индийским советником по вопросам культуры в Сиккиме господином Сина. Мы оказались коллегами — его специальностью также была история Индии, и у нас нашлось много общих интересных тем. Сина привел довольно грустные данные об уровне культуры в Сиккиме: в школах учится меньше десятой части детей школьного возраста: большинство школ ютится в жалких помещениях и не имеет элементарного оборудования; только пятьдесят учителей обладают минимальной педагогической подготовкой; в стране не издается ни одной газеты и т. п. По плану развития Сиккима предусматривалось изъять из частных рук 53 начальные школы и ввести в них бесплатное обучение, а также открыть 25 новых школ. Но даже эти скромные мероприятия осуществить нелегко.

На следующий день отдельные группы студентов были приглашены на завтрак к высшим правительственным чиновникам. Я присоединился к группе, приглашенной к индийскому советнику по вопросам сельского хозяйства, в надежде узнать от него, как обстоят дела с сельским хозяйством. Хотя в Сиккиме с 1875 года добывается в небольших количествах медь и имеются залежи каменного угля, графита, гипса и других полезных ископаемых, экономика государства полностью определяется сельским хозяйством-Экспорт в Индию кардамона, апельсинов, картофеля и яблок приносит Сиккиму каждый год соответственно 3 млн., 1 млн. 400 тыс. и 100 тыс. рупий. Все другие культуры выращиваются только для потребления внутри страны. Особенность сельской жизни в Сиккиме — расселение хуторами. Средний размер земельного владения, по официальным данным, 4 гектара земли. От советника по сельскому хозяйству Нарасимхана я узнал, что в Сиккиме принят закон, запрещающий дробить земельные владения до размеров, меньших, чем 2,4 гектара.

Нарасимхан, по национальности телугу, окончил университет в Агре, в Индии, а докторскую степень получил в США, в Мичиганском университете.

…Будучи в Сиккиме, Местлер не расставался с книгой Фоско Мараини «Таинственный Тибет», изданной в Лондоне в 1952 году. Но Местлер проявлял к Тибету не только литературный интерес. Он пытался получить в Сиккиме разрешение на поездку до перевала Нату Ла на границе с Тибетом, но ему ответили, что иностранцам выезжать далее чем на шестнадцать километров от Гангтока можно только по специальному разрешению из Дели. Тогда Местлер отказался от поездки и заявил, что он останется на несколько дней в Гангтоке, затем поедет в Калимпонг, а в Дарджилинг больше не вернется.