В стороне от туристских дорог

В столовой Бенаресского университета — объявление. Индийский совет по культурным связям с зарубежными странами организует в Дарджилинге лагерь для иностранных студентов. «Будут проводиться экскурсии, беседы на различные темы, концерты самодеятельности и т. и.» Совет по культурным связям довольно быстро ответил согласием на мой запрос, я перевел полагающийся денежный взнос и выехал в Дарджилинг.

И вот сутки пути позади. Станция Силигури у юго-восточных отрогов Гималайского хребта. Пересадка на «кукушку» на последние восемьдесят километров. Паровозик и пять вагончиков столь миниатюрны, что делается понятным определение путеводителя — «игрушечная железная дорога». Большинство моих попутчиков — состоятельные бенгальцы, вывозящие семьи из жаркой и влажной летней Калькутты в спасительную прохладу Дарджилинга. Километрах в десяти от Силигури начинается подъем в горы. Предстоит подняться на высоту более двух километров. Поезд взбирается наверх по головокружительным спиралям, и каждый поворот открывает все новые и новые изумительные горные пейзажи. Внизу видны два-три завитка пройденной части спирали. Но туда без привычки лучше не смотреть… Примерно на середине пути после очередного поворота перед нами вырастает снежная громада Канченджунги — третьей по высоте вершины в мире. С этого момента почти месяц я постоянно вижу ее. Меняется только окраска снежных склонов: розовая, золотистая или снежно-белая — в зависимости от времени дня и погоды.

Канченджунга (в переводе с тибетского «Пять снежных сокровищ») находится на территории соседнего государства Сикким, но культ этой горной вершины весьма распространен не только среди сиккимцев, но и среди других буддистских народов этого района. Нам часто приходилось видеть ритуальную маску Канченджунги — «защитницы Сиккима».

Но не будем опережать «кукушку». Ближе к Дарджилингу на километры тянутся плантации знаменитого дарджилингского чая. Сколько вложено труда, чтобы превратить склоны гор в террасы! И все для того, чтобы обеспечить сказочные доходы англичанам — владельцам плантаций.

Станция Гхум, по мнению путеводителя, который не скупится на превосходные степени сравнения, «высочайшая железнодорожная станция в мире». Проезжаем мимо знаменитого тибетского монастыря со статуей Будды, внутри нее — шестнадцать священных книг буддизма, а в основании, как говорят легенды, множество драгоценных камней. Последние восемь километров пути — спуск на триста метров к Дарджилингу, раскинувшемуся по склонам огромной котловины, и на самом дне ее железнодорожная станция.

«ОБЛАСТЬ МОЛКИЙ»

Прибытия поезда ждало несколько десятков коренастых женщин и девочек. Это были носильщицы. Они, как и мужчины — горные проводники, принадлежат к непальскому племени шерпа. Носильщицы взвалили на спину огромные жестяные сундуки и постельные тюки (без которых ни один уважающий себя бабу — «господин» не отправится в путешествие на поезде), подвязали груз ремнями, охватывающими лоб, и заспешили по тропинкам в горы. Подрядив в проводники быстроглазого мальчишку, отправляюсь разыскивать виллу «Чевремонт», где разместился студенческий лагерь. Несу чемодан сам, и это вызывает изумление встречных: здесь считается «неприличным» для европейца нести даже небольшой сверток. Но вот и цель путешествия — вилла на вершине горы над городом.

Появление в лагере советского человека вызвало сенсацию. Вопросы о нашей стране не иссякали. Среди них были такие, какие и не придумаешь, если не читать издания весьма активно действующей, особенно в университетских городах Индии, Службы информации США.

В лагере обитало шестьдесят пять студентов. Половина из них африканцы, обучающиеся в индийских университетах на стипендии правительства Индии. Остальные индийцы, выходцы из других стран, главным образом Африки. Был там один малаец и один американец.

Американец Стэн Местлер, парень лет двадцати семи, выделялся среди обитателей лагеря не только потому, что был единственным рыжим, но и потому, что вел себя довольно странно. Он сутками где-то пропадал, и повседневная жизнь студенческого лагеря его нисколько не интересовала. Местлер называл себя корреспондентом американской газеты, и было совершенно непонятно, какое он имеет отношение к университетам Индии и вообще к студентам. Только позже выяснилось, что привело Местлера в студенческий лагерь: более удобной и безопасной явочной квартиры вблизи Тибета не придумаешь, к тому же программой лагеря предусматривалась поездка в Сикким, почти к самой границе Тибета. Если бы не эта коллективная экскурсия, Местлеру пришлось бы оформлять пропуск в Сикким в Министерстве обороны Индии; там ему предстояло бы объяснять цели поездки и рисковать тем, что его доводы не сочтут достаточно убедительными.