В тени

– Типун тебе на язык, Вавилов. Что со мной?

– Похоже, контузило вас сильно, если ничего не помните, – ответил ему сержант. – Еле спасли вас. Если бы не Генералов, раздавил бы вас танк. Он буквально вытащил вас из-под гусениц.

– Я ничего этого не помню. Скажи, где я?

– В лесу мы, товарищ лейтенант. Из всей роты осталось семнадцать человек.

– А что с остальными?

Вавилов с удивлением посмотрел на командира. Он не мог поверить, что лежащий перед ним человек ничего не помнит.

– Кто-то погиб, а кто-то попал в плен. Вы помните командира третьего взвода сержанта Ивлева? Так этот гад упал перед немцами на колени и поднял руки. Я его из винтовки достал!

Смирнов промолчал и снова попытался повернуть голову, однако боль моментально напомнила о себе.

– Слушай, Вавилов, не пойму, что со мной. Не могу повернуть голову.

– Я не фельдшер, товарищ лейтенант; погодите немного, все пройдет.

Сержант встал и направился к отдыхающим красноармейцам.

– Ну, как? – поинтересовался один из бойцов. – Что с командиром?

– Очнулся. Говорит, что не может повернуть голову и ничего не помнит.

– Еще бы, – подытожил боец. – Вы бы видели, товарищ сержант, как его шарахнуло об землю! Я думал, он копыта отбросил, а он жив!

В небе загудели авиационные моторы. Все автоматически посмотрели вверх. В бездонном синем небе, словно в море, плыли самолеты с черными крестами на крыльях.

– Летят, стервятники! – буркнул кто-то из красноармейцев. – А нам всегда внушали, что будем воевать на чужой территории! А оно видишь как.

Вдалеке послышались голоса. Красноармейцы быстро залегли между деревьями. На поляну вышла небольшая группа бойцов.

– Стой! Бросай оружие! – скомандовал им Вавилов.

Бойцы сбились в кучу. Судя по поведению, они были изрядно напуганы и никак не ожидали встретить людей.

– Не стреляйте, мы свои! – произнес один, положив винтовку на землю.

Вслед за бойцом сложили оружие и другие. Пауза явно затягивалась, и было необходимо принимать какое-то решение.

– Офицеры среди вас есть? – спросил Вавилов.

– Нема, – ответил боец с окровавленной повязкой на голове. – Их еще вчера всех постреляли!

Вавилов поднялся на ноги и направился к ним.

***

Корнилова Нина вышла из дверей военкомата в расстроенных чувствах. Ее мечта попасть в школу снайперов была полностью разбита резонными доводами военкома.

– Да поймите меня, девушка, правильно! Сейчас фронт остро нуждается в медицинских сестрах. Вы же сами написали в своей анкете, что являетесь абитуриентом медицинского института. Зачем же ломать о колено свою мечту?

– Но, товарищ военком, медсестрой может работать каждая девушка! Перевязывать раны, разносить лекарства, делать уколы. Этому можно быстро научиться… Я прошу, чтобы вы отправили меня на фронт! Я хочу бить фашистов! Я же комсомолка, и мне стыдно прятаться в тылу, когда воюет вся страна.

Военком усмехнулся. Он достал папиросу из портсигара и закурил. За эти первые военные дни он сильно устал, а, судя по поступающим приказам и директивам, надеяться на отдых не стоило. Он посмотрел на стоявшую перед ним красивую девушку, и ему вдруг стало ее жалко.

– Да поймите меня, Корнилова, – устало произнес он. – Вы считаете, что помогать раненым бойцам Красной Армии менее почетно, чем стрелять в фашистов? Нет, голубушка, вы глубоко ошибаетесь. Нет ничего благороднее, чем спасать людей от смерти, возвращать их обратно на фронт, где они снова будут уничтожать немецкую мразь. Вы хоть это понимаете?

Он сделал небольшую паузу и продолжил:

– Вы думаете, я не хочу на фронт? Поверьте, я тоже хочу сражаться! Но партия приказала мне быть здесь: формировать части и уговаривать таких, как вы, упрямых девушек. Так что не нужно капризничать, комсомолка Корнилова, вы – не дома! Пройдите в соседний кабинет и получите все необходимые документы. Думаю, пройдет совсем немного времени, и вы поймете, что я был прав, направив вас в медсанбат. Останься в живых, дочка.

– Товарищ военком, но я отлично стреляю и хожу на лыжах! Разве этого мало? Я многое могу…

Она хотела еще что-то добавить, но он уже не слушал. Повернувшись к ней спиной, он начал набирать номер на телефоне. В соседнем кабинете, молоденький лейтенант вручил ей документы, предписывающие прибыть в военный госпиталь, который располагался на соседней улице.

– Вы чем-то недовольны? – спросил лейтенант, сверкнув белоснежными зубами.

– Почему же, я очень довольна; вот только хотела стать снайпером, а придется выносить горшки за ранеными. Разве это справедливо?

– Это тоже война, Корнилова: война со своей гордыней, со своими желаниями. Так что, удачи вам! – произнес офицер и подмигнул ей.

Нина вышла из кабинета и молча, направилась через заполненный людьми коридор.

– Вы слышали, наши оставили Минск? – произнес мужчина в клетчатой кепке, обращаясь, к стоявшему рядом с ним военному. – Где же наши части? Почему мы все время отступаем?

Заметив сердитый взгляд Нины, он замолчал и отвернулся в сторону. Вести подобные разговоры, тем более в стенах военного комиссариата, было небезопасно. За распространение пораженческих слухов можно было угодить под трибунал!