В тени короля

Пленница замялась, в очередной раз глянув в угол и, словно видя там что-то — или кого-то? — проследила глазами по стене до самой койки, затем нахмурилась и замотала головой. Хантсман ощутил, как зашевелились волосы на загривке. Жуткое зрелище, с этой девкой точно что-то не чисто.

— На что ты смотришь? — палец непроизвольно лёг рядом со спусковым крючком, дуло пистолета уже смотрело на мутанта.

Девчонка резко развернула голову, и зелёные глаза неестественно-ярко вспыхнули… Стоп! Ещё секунду назад радужки её глаз были чёрными, Хантсман готов был поклясться в этом.

— Кем ты себя возомнил, чужак? Думаешь, сможешь запугать меня своим поганым огнестрелом? — мутант разразилась смехом, визгливо-скрежещущим, как ножом по стеклу. — Да я тебя выпотрошу голыми руками прежде чем успеешь квакнуть!.. Что?! Нет, отвали, сама разберусь… Не лезь, говорю! Дура, да он хмарь нам пускает!.. Ты же нас обеих угробишь.

Хантсман резко подскочил, готовясь к худшему. С головой там явно беда, может, не зря её свои же бросили подыхать в туннеле?

— … я сказала, усохни! — рявкнула девчонка, и её глаза снова сделались чёрными, человеческими, а взгляд смягчился. — Расслабься, северянин, наш уговор остаётся в силе.

Да у неё, похоже, раздвоение личности или как там его… Теперь понятно, откуда прозвище. Ну и экземплярчик, мать её! И здесь тут же напрашивался логичный вопрос:

— Могу ли я вообще доверять твоим словам? — Хантсман вернулся на стул, продолжая держать чокнутого мутанта на прицеле.

Та растерянно захлопала глазами, потом натянуто рассмеялась:

— Решать тебе, северянин, но я не сумасшедшая, если ты об этом.

— Заметно… — буркнул он, затем спросил громче. — Так что ты делала в туннелях?

— Мы бежали из замка, но… — она запнулась, и на её лице промелькнула тень. — Но нарвались сначала на плачущих, а потом на псов.

— А подробнее?

— На пути к основному туннелю мы столкнулись со странными псами. Сначала решили, что они дохлые, но потом твари ожили и напали на нас. Когда мы их прикончили, тут же появились плачущие и вселились в троих моих собратьев. Мы с трудом ноги унесли.

Хантсман удовлетворённо крякнул. Пока всё сходится: как раз тех троих он и видел в туннеле.

— Тебе известно, как уничтожить эту дрянь?

— Понятия не имею. Думаю, никто не знает, кто такие плачущие и как их убить. Они просто есть, и лучше им не попадаться. Мне кажется, им вообще плевать, в кого вселяться: псы, осквернённые, может, и люди, а вот что дальше — одной Госпоже известно.

— Какой госпоже? — моргнул Хантсман.

— Госпоже Смерти, — девчонка зловеще ощерилась.

«Очень остроумно, мать твою!»

— Откуда взялись эти тени? Это какая-то аномалия?

— Я же сказала, не знаю… Хотя мой брат уверен, что они лезут из Сиджилума.

— С чего твой брат так решил? — а вот это уже любопытно!

— Ну… Ему нравится всякое такое, он даже читать умеет! — Твин произнесла это таким тоном, будто её брат воскресил кого-то из мёртвых. — Как-то раз он сказал, что Сиджилум не просто так закрыли. Что, возможно, предки создали там какое-то оружие, а плачущие — это убитые ими подопытные. Он вообще много чего рассказывал. Например, что луна на самом деле не светится, а как зеркало, отражает лучи солнца. Звучит бредово, правда? Всем известно, что луна — никакое не зеркало.

— М-да… А ты знаешь, как попасть в Сиджилум через туннели?

— Нет конечно! — пленница хмыкнула. — Я что, похожа на самоубийцу? Туда даже близко подходить запрещено.

— И даже… как вас там?.. осквернённым?

— А что нам там делать? Нас отправляют охотиться, а не сторожить запретные земли.

— Рядом с Сиджилумом я видел дозорные башни. Значит, кого-то всё-таки туда отправляют.

Девчонка вновь пожала плечами.

То, что за лабораторией присматривают — это факт. Бетон на гермоворотах довольно свежий, не сам же собой он там появился. Что, если снять дозорных, пробраться внутрь, а труп девки бросить там, чтоб следы запутать?.. Пусть думают на диверсию беглых рабов.

— Скажи, Твин, — Хантсман подался вперёд, спрятав пистолет в кобуру, — как вам, мутантам, здесь живётся? Почему не боретесь за свою свободу? Смелости не хватает или вам кандалы нравится носить? Может, фетиш у вас такой?

Девчонка гневно сверкнула глазами:

— Да что ты знаешь, северянин! Как смеешь называть нас слабаками! Нас отнимают у матерей, убивают за малейшую провинность; мы гибнем, защищая своих хозяев, дохнем на арене ради потехи свободных… Мы для них хуже скота!

Ага, вот оно, больное место. Осталось выяснить, как сильно ей хочется свободы и на что она готова ради неё.

— Лет восемь назад НЭВ принял политического беженца, — Хантсман доверительно понизил голос, — вроде как личного телохранителя экс-короля. Что там за заварушка у вас случилась, нас мало заботило, потому мы и приняли беглеца. Ему даже гражданство выдали и распределили в тактическую разведку, а это серьёзная штука, девочка, туда кого попало не берут. И этот ваш осквернённый прослужил там лет пять, не меньше. Он мог бы подняться довольно высоко, но решил, что родина дороже. Смекаешь, к чему я веду?

Твин бросила взволнованный взгляд на пустую стену и тоже подалась вперёд: