В тихом омуте черти водятся (ЛП)

— Вот именно. А Рон тебя любит, мы все это знаем, и, мне кажется, ты тоже всё ещё любишь его. У тебя был роман, Рон завёл интрижку — теперь это всё в прошлом. У тебя скоро родится ребёнок. Вы должны думать о том, что будет лучше для него.

* * *

Теодор только и успел подумать:

«А не пошёл бы ты, Поттер!» — как началось следующее воспоминание.

Действие происходило в его квартире. Грейнджер стояла посредине комнаты, а более юная версия Тео грозно нависала над ней.

* * *

— Мне плевать, чей это ребенок. Теперь ты со мной. У Уизли был шанс, и он его упустил.

— Но Рон уже знает. Все знают. Я не могу просто объявить, что я хочу остаться с тобой. Они не ожидают от меня такого. Эти люди — моя семья, они — всё, что у меня осталось. Я не знаю, что делать.

— Ладно, понял. Я разберусь с ними.

— Что ты собираешься делать? Ты пугаешь меня.

— Скоро узнаешь.

Резко развернувшись, он направился к двери.

— Пожалуйста, Тео, не надо, — крикнула она.

— Даже не пытайся остановить меня, ведьма. Всё предельно просто ты моя, и я не позволю тебе уйти.

— Пожалуйста, Тео!

Он, однако, был уже возле двери. Тогда Гермиона подняла дрожащую руку и выкрикнула:

— Петрификус Тоталус!

Мгновение спустя Теодор с глухим стуком рухнул на пол. Она опустилась на колени рядом с ним и, глядя в разъяренные голубые глаза, пробормотала:

— Мне жаль, мне так жаль… Я… Я просто не могу… Всё против нас… — подавляя рыдание, она прижала кончик палочки к его лбу и прошептала: — Я люблю тебя, — а потом добавила: — Обливиэйт!

* * *

Вынырнув из омута памяти, Нотт тщательно собрал воспоминания во флакон и опустился на стул.

— Чёрт бы тебя побрал, Грейнджер, что ты натворила? — спросил он и зажёг сигарету.

Он медленно курил и думал. Миллион мыслей роились в голове, и ни одна не казалась ему логичной. В конце концов Тео пришёл только к одному имеющему смысл выводу: он любил её. Возможно, он уже знал это, просто не хотел признаваться самому себе.

Теодор встал, потушил сигарету, которая не очень-то помогла на самом деле, и покинул квартиру. Ему нужен был свежий воздух и алкоголь. И то и другое — в больших количествах. Впервые за почти десять лет Нотт собирался основательно набраться, напиться по-настоящему, и бар на углу улицы пришёлся как нельзя кстати.

Тео не помнил, как вернулся домой, но на следующее утро проснулся с жуткой головной болью, чувствуя, что готов содрать живьём кожу с кого-нибудь. Желательно — с конкретного лохматого и черноволосого мудака-аврора. Поэтому совершенно неудивительно, что как только он, шатаясь, вошёл в кабинет и увидел ожидающего его Поттера, кулак врезался в лицо Главного Аврора ещё до того, как мысль об этом успела оформиться в мозгу Теодора.

=== Глава десятая ===

Тео не помнил, как вернулся домой, но на следующее утро проснулся с жуткой головной болью, чувствуя, что готов содрать живьём кожу с кого-нибудь. Желательно с конкретного лохматого и черноволосого мудака-аврора. Поэтому совершенно неудивительно, что как только он, шатаясь, вошёл в кабинет и увидел ожидавшего его Поттера, кулак врезался в лицо Главного Аврора ещё до того, как мысль об этом успела оформиться в мозгу Теодора.

* * *

Около шести недель спустя.

Теодор почувствовал знакомый аромат и улыбнулся. Сонно мурлыкнув и стремясь обрести то успокаивающее тепло, что всегда дарило тело Гермионы, он обвил руки вокруг её пояса и пробормотал:

— Почему ты так долго?

Он попытался уткнуться носом в её волосы, но она вывернулась из объятий и отодвинулась, оставив ему пустоту и холод.

— Тео…

Теодор отстранённо отметил, что голос её, непривычно настойчивый, почти назойливый, звучал как-то неестественно.

— Ш-ш-ш, — вяло возразил он, всё ещё пытаясь крепче прижаться к ней.

— Тео, проснись, — снова, ещё более настырно, попросила она.

— Тихо, Грейнджер, помолчи, — проворчал он, всё сильней раздражаясь от её нежелания подчиниться.

«Упрямая ведьма», — подумал Теодор, всё ещё не собираясь открывать глаза.

Однако в следующее мгновение он почувствовал, как в висок ему упирается что-то холодное и острое, и услышал тихое:

— Прости.

Холодной змеёй по позвоночнику скользнула паника, сонный разум подкинул ещё одно воспоминание, и в ушах прозвенело:

— Обливиэйт.

Распахнув веки, Нотт вскочил с волшебной палочкой на изготовку, собираясь нанести ответный удар.

— Спокойно, детектив, — услышал он голос Малфоя, который, судя по протяжному тону, забавлялся ситуацией. — Это всего лишь я.

Теодор повернул голову в ту сторону, откуда раздавался голос друга, и обнаружил, что тот пристроился на подлокотнике дивана.

— Я пытался тебя разбудить, а ты всё называл меня «Грейнджер», — сказал Драко, кривя рот в усмешке и явно развлекаясь. — Не то чтобы мне это не льстило… Но всё же…

— Заткнись, — простонал Тео, потирая пульсирующие виски и желая, чтобы всё вокруг перестало наконец вращаться. — Что ты здесь делаешь? — спросил он, когда головная боль отступила и зрение стало чётче.