В тишине твоих шагов

Он не слышит ничего.

Беззвучно льется вода, и если забыть ее закрыть, то ни один

звук не напомнит вам вернуться и сделать это. Бесшумно щет-

ка полирует зубы, без единого звука вы спускаетесь по сту-

пенькам и в такой же полной тишине проводите свой день.

И вот, будучи в смешанных чувствах, однажды вы реша-

ете вновь взять в руки гитару, как много лет назад. Пальцы

совершают привычные движения, но прежнего эффекта не

выходит. Снова безмолвие и пустота. И даже ломается она,

разлетаясь на части, также бесшумно. Поразительно.

Это ад. Поистине ад для многих.

И он почти смирился с этим новым миром тишины, на-

чал обретать в нем покой. Но пришла я и разрушила то

хрупкое, что он успел возвести за эти годы, пытаясь привы-

кнуть к новому себе.

—  Ты в порядке? — переспросила я, заметив, что почти

бегу по дороге.

262

— А что со мной будет? — удивился Артем. — Лучше

скажи, что с ним. Какого хрена он делает?

—  Это моя вина, — вздохнула я.

—  Что там между вами происходит, черт возьми?

— Всё было хорошо, потом нам сказали, что очнулся

Сеня, мы приехали в больницу. Там Лёша встретил бывшего

коллегу, Донских, который ведет дело моего брата. И тот

сказал, что… встречается со мной.

—  И это правда? — ошарашенно спросил паренек.

—  Нет, — мне хотелось закричать от бессилия.

—  Тогда зачем ему было это говорить?

— Всё сложно. — Я замешкалась, пересекая проезжую

часть, и облегченно выдохнула, в последний момент увер-

нувшись от автомобиля. — Между нами кое-что было. Но

это не серьезно, и я предупреждала, что не собираюсь заво-

дить с ним отношений.

—  Почему бы тебе не объяснить это моему брату?

—  Я хотела, но не успела. Он дернул оттуда быстрее пули.

—  Ты звонила ему? — печально поинтересовался Артем.

—  Да, но Лёша не брал трубку. — Увидев очертания сво-

его дома, я вновь ускорила шаг. — Я знаю, что виновата.

Мне не хотелось рассказывать ему про Донских, и получи-

лось только хуже. Теперь я обманщица, которая использо-

вала их обоих для своих целей.

— Тебе нужно объясниться. То, что с ним происходит,

это не нормально. Он не будет со мной этого обсуждать, да

и, пожалуй, ни с кем. Но, скажу прямо, я его таким не ви-

дел никогда.

Мне захотелось провалиться под землю.

—  Я облажалась, знаю.

—  Ради тебя он забил на свои занятия, работу и даже на

принципы. — Речь Артема от волнения временами стано-

вилась невнятной. — Поднял всех на уши, мотался по горо-

ду, пытаясь тебе помочь. И что самое неприятное, отменил

поездку в Москву. Он копил деньги на кохлеар, готовился

и надеялся, что это поможет ему вернуть слух.

— Прости, я не знала. — Мне стало жутко стыдно. —

Кохлеар?

— Чип, который имплантируют во внутреннее ухо, —

объяснил парнишка. — Он принимает сигналы. А за ухо

263

крепят процессор, который усиливает звуки. Это в двух сло-

вах. Трудно сказать, возможно ли это после его травмы,

нужно обширное медицинское обследование. Но местные

врачи говорят, что небольшая надежда есть.

—  Он что, сможет слышать? — спросила я, поворачивая

во двор.

—  Он очень надеется.

—  Слышать как все? Как мы с тобой?

—  Почти. Не знаю, с чем сравнить. Как если бы у него

был цветной телевизор, а теперь будет черно-белый.

—  Это всё равно потрясающе, — воскликнула я.

—  Он старается не обнадеживаться понапрасну, — уточ-

нил Артем. — Всё зависит от внутренних повреждений,

и только столичные врачи могут сказать точно, насколько

это реально.

—  Но почему он не поехал?

—  Тебе же нужна была помощь. И он пожертвовал своей

мечтой ради тебя.

—  Я тварь, и сейчас это осознаю.

—  Да брось. Не так грубо, но ты и правда теперь со всех

сторон виновата.

—  Я обязательно постараюсь все исправить, — пообеща-

ла я, поворачивая к своему подъезду. — Где Лёша сейчас, не

знаешь?

—  Он получил сообщение и куда-то сорвался. А я наво-

жу порядок в его квартире. — Артем вздохнул. — Гитара,

к сожалению, не подлежит восстановлению.

—  Не знаешь, та тетка опознала мужчину с администра-

ции? — поинтересовалась я, доставая ключи от квартиры.

—  Лёха не говорил об этом, просто ма2тькался и разма-

хивал гитарой, чтобы я отвалил. Надо спросить, когда

вернется.

—  А что насчет Усика?

—  Я поставил жучок в его кабинете, — голос парня при-

обрел довольные нотки. — Записываем всё.

—  Что-то интересное было?

— В основном он общается по работе и на своем тара-

барском, но меня заинтересовала одна фраза. Он сказал

кому-то по телефону: «Да. Эта сука натворила дел, и она

потопит нас всех. Надо решать». Это всё. — Артем помол-

264

чал и добавил: — Но так красиво сказал, почти как крест-

ный отец из одноименного фильма!

—  Действительно интересно. — Я зажала телефон между

плечом и ухом, чтобы вставить ключ в замочную скважи-

ну. — Я тоже кое-что узнала: Пилькевича отравили дигок-

сином, отпечатков нет. Сеню в вечер убийства огрели по го-

лове, стоило ему только войти в квартиру Маши. Он потерял

сознание. Говорит, что возле тела валялись косметические

принадлежности, помады всякие и прочая дребедень. Уже

нашли предмет, которым убийца огрел его по… голове….

Стоило мне только вставить ключ в скважину, как я по-

няла, что дверь не заперта. Она медленно отворилась, и мо-