В тишине твоих шагов

я бы, наверное, беспрестанно хихикала, как дурочка.

—  Я бы и рада его не замечать, — вздохнула я, спрыги-

вая с бортика, — но именно сейчас он мне нужен для дела.

—  А что Тимофеев?

—  Написала ему сообщение, что всё сказанное — недо-

разумение, попросила о встрече.

— Я бы на его месте не отвечала тебе, — Катин голос

дрогнул.

—  Знаю, — с горечью согласилась я.

— Просто реши, что он значит для тебя. Будешь ли ты

мучиться, отпустив его? Или твои чувства остынут?

— Небо упадет на землю, — прошептала я, прижимая

телефон к щеке.

—  Скажи ему это.

—  Не знаю…

Меня охватило смущение. Предполагать, что в моей душе

за такое короткое время могут вдруг вспыхнуть чувства к муж-

чине? Признаться в этом ему? Почти за гранью здравого

смысла. Вряд ли он разделит мои чувства. Наверняка я всё се-

бе опять придумала, и нужно гнать эти мысли. Донских затя-

нулся сигаретой, выпустил дым и указал мне пальцем на часы.

—  Или всё же дай время остыть, — продолжила Катя, —

заодно и узнаешь, что вас связывает. Ниточка, которая обо-

рвется тихо и незаметно, или что-то прочное.

—  Всё, что я знаю на данный момент, — это то, что не

могу перестать о нем думать. — Нервно потоптавшись,

я встала обратно на бортик. Мимо проехала машина. —

Когда я думаю о нем, забываю своё имя. Весь мир и даже

воздух вокруг кажутся мне другими, когда он рядом. Уди-

вительное, щемящее душу чувство… мать его!

254

Катя засмеялась. А я злилась сама на себя.

—  Вам некогда было остановиться и поговорить о своих

чувствах, расставить точки над «i». — В трубке послышал-

ся шум. Катя начала свой ежедневный ритуал по переста-

новке книг с полки на полку. — Поговорите, поделитесь

переживаниями. Роман у вас экстремальный, всё на бегу,

ты в переживаниях, да и он немногословный. Надо с вами

что-то делать.

—  Я пока даже не знаю, на какой хромой кобыле к нему

подъехать после произошедшего. И стоит ли.

—  Знаешь, — она на секунду задумалась и затем продол-

жила, — переспи с ним и поймешь, показалось тебе или нет.

—  Эка тебя понесло с поэзии на эротику! — рассмеялась я.

—  Вот видишь, ты уже повеселела.

—  Я только одного не понимаю, — мне пришлось поспе-

шить к подъезду. — Ты почему еще не в больнице у постели

моего брата?

—  Я? — Катин голос звучал удивленно. — А кто я ему?

Всего лишь соседка.

—  Ну, конечно!

—  Я еще морально не готова увидеть его.

— Но ты ведь переживала, каждый день навещала его,

ждала, когда он откроет глаза. Так чего же ты сидишь?

—  Он ведь не знает, что я дежурила в больнице, — усмех-

нулась подруга. — И пусть дальше не знает.

— И этот человек еще дает мне советы! Позорище! —

Я забежала вслед за Донских в подъезд. — Всё, мне пора.

Пока, трусиха!

В трубке послышался сдержанный смешок. Нажав от-

бой, я поспешно сунула телефон в сумку.

Дверь открыла мать Маши Яковлевой. Хмуро оглядев

с головы до ног, она пропустила нас в квартиру. По тому,

как неуверенно она стояла на ногах, я сделала вывод, что

женщина прилично надралась в обед.

—  Ищите, что хотите, — буркнула она, еле-еле разлепив

ссохшиеся губы.

— Спасибо, — ответил Донских и прошел по коридору

прямо в обуви.

Я оставила свою в прихожей и поспешила за ним.

255

— Всё равно вы ничего не делаете, чтобы посадить эту

чурку, — растягивая слова, бросила женщина, усаживаясь

на табурет в кухне.

Зазвенела посуда.

Донских решил проигнорировать ее замечание. Я сдела-

ла пару шагов и уставилась на то место, где было найдено

тело её дочери.

—  Хэх, — крякнула женщина, опустошив рюмку.

—   Что ты хотела здесь найти? — вполголоса поинтере-

совался Сергей, загородив проход в спальню погибшей.

—  Мне нужно осмотреться, чтобы понять, — выдохнула я.

—  Ты теперь эту с собой таскаешь? — с кухни донеслось

противное чавканье.

Видимо, женщина имела в виду меня.

—  Подойди, — шепнул он мне, вновь игнорируя грубую

реплику хозяйки. — Боишься меня, что ли?

На его лице заиграла самодовольная ухмылка. Нас раз-

деляла всего пара метров.

— Перестань со мной заигрывать, — сказала я, присев

на корточки возле комода. — Это не сработает. К тому же

мы с тобой не созданы друг для друга.

—  Повторяй это чаще, — рассмеялся он.

—  Она лежала здесь?  — спросила я, разглядывая пол.

— Здесь, — ответил Сергей, описывая рукой в воздухе

очертания тела. — Можешь не трудиться, здесь всё исследо-

вано до каждого сантиметра.

—  Да ну!

—  Я вообще не имею права тебя сюда приводить.

—  А как же вновь открывшиеся факты? — не боясь запач-

кать рубашку, я прилегла грудью на пол и заглянула под комод.

Добротный шкаф советского образца был глубоким

и массивным. Посветив под него телефоном, я не заметила

ничего, кроме пыли, и всё же решилась проверить. Закатав

рукава рубашки, я просунула руку почти до плеча и поша-

рила под ним.

— Не лезла бы ты, Беляева, в это дело, — донеслось

сверху. — Такие занятия не для женщин.

—  Это уж мне решать, — прокряхтела я.

— Мне бы очень не хотелось, чтобы ты получила пулю

в свою хорошенькую головку. В этой истории не все так просто.

256

—  Это точно, — сдувая с носа пыль, отозвалась я, — вче-

ра вот Усик ошивался возле моего дома. Мы так и не поня-

ли, куда он делся.

— То, что ты говоришь, очень серьезно. Ты хоть сама