В тишине твоих шагов

— Отчего же? — расстроенно надул губы Домовой.

— Мне нужно возвращаться домой.

— Бросишь старика одного? — он наполнил очередную рюмку и выпил, не поморщившись.

— Придется, — с сожалением вздохнула я. — Кто-то перевернул вверх дном мою квартиру. Сейчас вернется Катя, попрошу ее помочь мне с уборкой.

— Что значит перевернул? — он вдруг будто протрезвел, уставившись на меня ошарашенно.

— То и значит.

— К тебе вломились? — пытаясь удержать прямо голову на шее, уточнил сосед.

— Да…

Он всплеснул руками.

— Но я ничего не слышал! Когда? Тебя обокрали?

— Тут всё хуже, Петрович, — простонала я, положив голову на руки, — я вляпалась в серьезные неприятности.

— Денег должна? — понимающе кивнул Домовой, разливая водку по рюмкам.

Он с надеждой открыл хлебницу, но там оставались лишь крошки.

— Нет, но с деньгами у меня тоже худо — уволили с работы.

— А кто мог влезть тебе в квартиру? Рассказывай, чего уж.

Я отодвинула от себя рюмку. Меня затрясло, не знаю даже, больше от страха или от отчаяния.

— Пытаясь помочь брату, я задела серьезных людей и теперь даже не знаю, сколько мне осталось жить. Не знаю, кто они, что им нужно от моей семьи, но я потревожила их улей. Они ужасно не хотят терять свой мёд, поэтому отчаянно пытаются зажалить меня до смерти.

— А что твой мужик? — удивился Петрович, опустошая очередную рюмку и занюхивая рыжими волосами.

— Какой еще мужик? — усмехнулась я.

На самом деле я поймала себя на том, что хочется спросить, который.

— Тот, что был у меня вчера.

— А… Лёша?

— Он самый.

— Да он и не мой мужик вовсе, — печально отметила я, заламывая руки. — К тому же я его сильно обидела.

— Значит, нужно мириться, — почесал нос Петрович и задернул грязные занавески. — Он знает, что ты в опасности?

— Да я уже, если честно, подумываю не говорить ему, — призналась я. — Он и так слишком многое сделал для меня, чтобы подвергать его ненужному риску. Выкручусь как-нибудь сама.

Петрович вытянул под столом ноги в розовых носках и многозначительно вытянул губы в трубочку. Выглядело очень нарочито и манерно. Вполне возможно, в театре ему не редко доверяли драматические роли.

— Да вы, Беляевы, все слепые, значит. Это у вас семейное. Один в упор не видит, что девка по нему не первый год сохнет. Вторая до того благородна, что готова сдохнуть, но не просить о помощи человека, которого любит. Даже страшно представить, что Ксенька отчебучит, когда подрастет.

Он встал и, покачиваясь, направился в прихожую. Я вскочила и поспешила за ним, стараясь вновь не зацепиться за зонтик и проклиная того, кто отделил кухню от прихожей в его квартире кривой картонной перегородкой.

— Петрович, вы куда?

— Сейчас позовем всех наших, — икнул он, — и устроим тебе грандиозную уборку.

— Но мне не нужно, — воскликнула я, надевая обувь, — мне хочется отдохнуть. Мы с Катей за полчасика сами справимся. К тому же там полно моих личных вещей… белье, например… Не хочется, чтобы все смотрели…

— У нас все свои, — удивился Петрович, распахнул дверь и повернулся ко мне, прищурив один глаз, — хочешь отдохнуть, купи домик в тайге.

Его глаза поволокло пьяной дымкой. Я заметила, что ногами он уже вавилоны пишет. Левой пишет, правой зачеркивает.

— Петрович, миленький, — я подхватила его под локоть, — ты ж с утра, наверное, пьешь. Давай спать, а?

— Какой спать? — заплетающимся языком спросил он и отмахнулся. — Не надо со мной спать! Тем более с горя! Найди своего мужика, скажи, что любишь, и спи с ним сколь влезет. А я…

Он облизнул губы и, закрыв глаза, задумался. Его тело зашаталось и вдруг само нашло ближайшую точку опоры в виде дверного косяка.

— А я, — вдруг продолжил он, — джентльмэн! И не могу воспользоваться ситуацией.

— Всё, всё, прекратите! — рассердилась я и схватила его за рукав. — Не нужно опять собирать в моей квартире балаган, жрать водку и делать вид, что помогаете мне. Зря я сюда пришла.

— Собирайся, народ! — вдруг завопил он на весь подъезд, вознеся руки к небу.

— Прекратите орать, — сквозь зубы процедила я и дернула его за руку, пытаясь вернуть в помещение.

Меня обдало перегаром. Старый козел продолжал упираться. Его ноги вылетели из тапок, и теперь он стоял на пороге квартиры в своих идиотских розовых носках.

— Хороший парень, весь вечер твердил, что без ума от тебя, — заплетаясь, промычал сосед и громко добавил: — Ну, что вам, бабам, еще надо?

— Вернитесь в помещение, не стоит драть горло, — прошипела я, упираясь ногами в порог двери.

— Мы все семья! Ничего не бойся с нами! — воскликнул он, картинно взмахнув волосами, и внезапно начал поддаваться земному притяжению.

Понимая, что сейчас улечу вместе с ним прямо на грязный бетонный пол, и пытаясь удержаться на ногах, я дернула из последних сил его за руку. В ту же секунду послышался глухой треск ткани.

Я свалилась на задницу, понимая, что в моих руках остался халат Домового. Только не это! Надо мной нависла тень.

Немедленно подняв глаза, я торопливо попятилась назад, созерцая, как дряхлое тело Петровича меняет траекторию падения. Шатаясь в воздухе, оно описало немыслимый пируэт и немедленно приземлилось рядом со мной.