В тисках духовного гнета

«Хватит! Пора остановить это безумие!» — говорит герой фильма о гонке ядерных вооружений. Герои фильма — борцы за мир, но при этом все они — террористы. Чего же эти пацифисты-террористы требуют от администрации США? Доставить на борт катера взрывные устройства всех ядерных бомб и боеголовок, размещенных в районе Чарлстона, предоставить им возможность беспрепятственно выйти из порта, чтобы затопить эти детонаторы в океане и сделать тем самым первый конкретный шаг на пути к разоружению, причем шаг односторонний. Что ж, цель благородная. Но вот что опять-таки настораживает: как сообщается в ходе «Чрезвычайного репортажа», Советский Союз во время чарлстонского кризиса привел свои ядерные силы в состояние боевой готовности, ожидая «оголения» важной линии обороны США вдоль пббережья Южной Каролины. Именно линии обороны.

Подтекст — тайный смысл картины — становится, таким образом, вполне ясен, как ясны и цели ее создателей: сторонников мира и разоружения Эн-би-си представила террористами, людьми, которым нельзя сочувствовать, которых нужно уничтожать, пока они не уничтожили весь мир. Таким образом, возможности современного телеискусства Эн-би-си использовала для создания грязной агитки в духе официальной пропаганды¹⁷

.

В подобном же духе та же Эн-би-си сделала в 1984 г. «Третью мировую войну» — блистательно снятый технически телефильм с «идеей», что в этой войне виноваты «русские», ибо они (по сценарию ленты) первыми потянулись к ядерной кнопке.

Итак, одна и та же телекомпания в одном временном континууме проповедует с экрана прямо противоположные этические принципы. Это не может не вести потребителя к этическому релятивизму, который в свою очередь смыкается с аморализмом. Вместе с тем, смешивая разнонаправленные ценностные ориентации, телевидение безопасно и, более того, с идеологической пользой и экономической выгодой для монополистического капитализма помещает в аморальный контекст прогрессивные произведения.

Наиболее ярким примером подобного завоевания общественного престижа и повышения уровня прибылей явился в 80-х годах показ — в окружении массовокультурной и антисоветской продукции — таких прогрессивных лент, как художественный фильм «Минута до ядерной катастрофы», сделанный телекомпанией Эйч-би-оу; доку ментальный «В ядерной тени», созданный независимым автором Вивьен Вердон-Роэ и показанный по каналам некоммерческих телестанций; поставленный двумястами пятьюдесятью продюсерами, режиссерами и операторами полуторачасовой остроантивоенный документальный фильм «В наших руках».

Границы телеэкранной дозволенности всегда были и являются тесными для произведений, в которых есть приближение к последовательной критике классовых основ государственно-монополистического капитализма. Давид Халбёрстам, видный американский социолог, в этой связи писал: «С точки зрения политики телевидение явилось силой слишком мощной и слишком быстрой, слишком непосредственно обращавшейся к слишком большой аудитории, чтобы можно было позволить ему известный «налет свободы», который был присущ радио, и прессе»¹⁸

.

О «налете свободы», который якобы имели пресса и радио, разговор особый. Однако правдой в суждении Халберстама является то, что творческая свобода на телевидении ограничивается в большей мере, чем в каких-либо других средствах массовой коммуникации. Прогрессивная и высокохудожественная продукция своим появлением на телеэкранах, с одной стороны, обязана стремлениям хозяев телеиндустрии получить свою долю прибылей со всех классов, слоев и социальных групп. Телевидение США, по справедливому выражению Уолтера Липпмана, — «проститутка торговли». С другой стороны, появление продукции, обладающей высокими художественными качествами и значительными мировоззренческими и особенно нравственно-этическими достоинствами, — результат той борьбы, которую ведут в Соединенных Штатах повсеместно (в том числе и в средствах массовой информации) прогрессивные демократические силы.

Со своей стороны государственно-монополистический капитализм воздействует на телепродукцию в совершенно определенном направлении — в направлении «маскульта», растущей монополизации телеиндустрии. Происходит все большее сращивание традиционного, сетевого телебизнеса с кинобизнесом, книгоиздательским и журнально-газетным делом, индустрией пластинок, кабельным и спутниковым телевидением. Развитие индустрии видеокассет также приручено телесетями. Кстати сказать, это сделано посредством государственной Федеральной комиссии по связи, что еще раз показало совпадение манипуляторских интересов американской государственной машины и монополий.

Однако фактическим свидетельством того, что даже могущественная телеиндустрия не в силах остановить постепенный, но абсолютно неуклонный рост общественного сознания, является все более заметное смещение акцента американского телевидения в общем и целом от вульгарной лжи и примитивного эскапизма массовой культуры к полуправде «поп-культуры».