В заповедной глуши

— А то, — гордо сказал Витька, подтащив к себе свою сумку. — Только я его расходовать не хотел. Пока более-менее людно было. А теперь чего, кафе я тут не вижу… — он расстегнул боковой карман и запустил в него руку. — Держи, — Витька протянул Вальке какую-то грязноватую трубочку, похожую на толстую макаронину. — Жуй-жуй, глотай.

— А что это? — Валька приподнялся на локте, с опаской беря трубочку двумя пальцами. Она была в крошках, мусоре и вблизи напоминала уже не макаронину, а кусок тонкого шланга, вытащенного из канализации. Валька в принципе знал, что человек может есть всё подряд. Как крыса или свинья. Но на практике…

— Мырмышель, — Витька уже интенсивно жевал эту субстанцию, и видно было, что она жуётся с трудом. Валька свёл брови:

— Мы… что?

— Мырмышель, — повторил Витька, сильно сглотнув. И засмеялся: — Да ты ешь, она даже вкусная, только кислая очень. Там всё натуральное… — он откусил снова и, пихнув кусок за щёку, пояснил: — Я совсем маленький был, лет десять, что ли… С нами вместе жил — ну, где мы тогда жили — такой бомж, ещё с советских времён, тогда тоже были бомжи, но мало. Дед Вася. Он о нас… не то чтоб заботился, но так — помогал иногда, всё прочее такое… Вот он показывал, как такую штуку делать. Берёшь яблоки, шиповник, клюкву. Варишь в ведре или где там — без сахара, пока такая густая каша не получится. Потом её раскладываешь на металлическом листе и сушишь на солнце. Дальше в трубочку скатываешь. Кислятина страшная, но зато можно только на ней целую неделю прожить… Вот он её и называл мырмышель, мы ухохатывались… Ешь, не бойся, говорю, ешь!

Валька осторожно откусил. Сперва он вообще никакого вкуса не ощутил, пока катал кусок на языке. Потом переместил за щёку и жевнул…

…Ой, какая это была кислятина!!! У Вальки свело скулы и перехватило горло, в рот хлынула слюна. Но… это оказалась вкусная, фруктовая кислятина. И очень свежая. Валька заработал челюстями, кривясь и улыбаясь. Витька тоже улыбался. Потом спросил:

— Слушай… а ты научишь меня драться, как ты? Ну, этому. Саватту.

— Ты же умеешь, — удивился Валька. Витька свёл брови:

— Такое умение лишним не бывает… Научишь?

— Да конечно… — не переставая жевать, Валька полез в рюкзак, достал чистые носки и трусы, а ношеные подобрал с песка и встал. — Пойду постираю. Пошли со мной, свои простирнёшь, а у меня ещё одна пара есть, я дам.

— Да не надо, — отмахнулся Витька. Валька потянул его за руку:

— Пошли, говорю. Стираться, мыться и бриться в таких тяжёлых условиях обязательно. Это закон войны. Так де ла Рош говорил.