В заповедной глуши

   Прямо перед Валькой, замершим в центре полянки, быстро светлело пятно. С неро-вными краями, но в основе своей прямоугольное. И там,в этом пятне, всё явственней про-ступала высокая серовато-жёлтая трава... прозрачное жаркое небо... песчаного цвета камень какой-то дороги...

   - Что такое? - пробормотал Витька изумлённо. Но Алька вдруг вскрикнула:

   - Он же хочет уйти! Насовсем! Скорее! - и первая рванулась через подлесок наперерез Вальке, уже шагнувшему к светлому прямоугольнику...

   ... - Ну и тчо ты задумал?! - Витька яростно тряхнул друга, сидящего в снегу, за обтянутые курткой плечи. Сам он стоял на коленях перед ним. Алька тяжело дышала ря-дом. - Что ты задумал, что за хреновы фокусы?! Что за Гарри Поттер, блин?!

176.

   - Зачем? - скривился Валька. - Ну зачем вы... я никому тут не нужен...

   - Балда!!! - заорал Витька и ударил Вальку в нос. Тот запрокинул голову, прижимая ли-цо сложенными ковшиком руками и глядя испуганно-удивлённо. - Балда!!! А я?! А я как же?! Как я без тебя?! Ты мне, мне

нужен!!!

   - Бравда? - спросил Валька, отнимая окровавленные ладони от лица. Шмыгнул носом.

   - Кривда! - огрызнулся Витька. - А если бы... раз - и всё?! Куда я без тебя?!

   - И придумал тоже. Это ведь так захотеть ещё надо, чтобы... - Алька не договорила. Валька, хлюпая, вытирал лицо снегом. Витька зло смотрел на него.

   - Ладно, - вздохнул Валька. - Если правда, то... вот...

   И он треснул Витьку в нос.

26.

   В лес спустились синие сумерки, когда Валька вышел к ручью.

   Мороз крепчал. Всё отчётливей яснели в небе звёзды, а дальний закат горел над го-ризонтом, как остывающая сине-алая полоса вынутого из горна клинка. Дыхание замира-ло в воздухе плотными облачками пара, звон ручья казался прозрачно-стеклянным, как са-ма вода в нём, когда Валька, стряхнув трёхпалую рукавицу в снег, встал на колено на бе-режке.

   От воды заломило не только зубы, но и лоб. Валька сдвинул на затылок шапку, вы-тер снегом лицо и выпрямился на лыжах. Ясно было, что сегодня он уже никаких следов не разыщет, да и времени-то до темноты осталось едва-едва разбить лагерь.

   Сбросив лыжи, мальчишка достал из чехла топорик и огляделся, выбирая место по-лучше. Никакого страха перед предстоящей ночёвкой он не ощущал, скорей, досаду при мысли, что волк провёл его так ловко. Но вскоре досада сменилась уважительным восхи-щением. Какой смысл досадовать на зверя? Он живёт по своим законам, не по человечес-ким. Так говорил де ла Рош, так говорил и Михал Святославич, и Валька склонен был с ними согласиться.