В защиту марксизма

Вожди оппозиции иронически и пренебрежительно говорят относительно пролетарского состава фракции Кэннона; в их глазах эта случайная «деталь» не имеет никакого значения. Что это, если не мелко-буржуазное высокомерие в сочетании со слепотой? На Втором съезде российской социалдемократии, в 1903 г., где произошел раскол между большевиками и меньшевиками, на несколько десятков делегатов было всего трое рабочих. Все три оказались с большинством. Меньшевики издевались над тем, что Ленин придавал этому факту огромное симптоматическое значение: сами меньшевики позицию трех рабочих объясняли их недостаточной «зрелостью». Но прав, как известно, оказался Ленин.

Если пролетарская часть нашей американской партии является политически «отсталой», то главнейшая задача «передовых» должна была бы состоять в том, чтобы поднять рабочих на более высокий уровень. Почему же нынешняя оппозиция не нашла пути к этим рабочим? Почему она предоставила эту работу «клике Кэннона?» В чем тут дело? Рабочие ли недостаточно хороши для оппозиции? Или же оппозиция не подходит для рабочих?

Нелепо было бы думать, что рабочая часть партии совершенна. Рабочие лишь постепенно дорабатываются до ясного классового сознания. Профессиональные союзы всегда создают питательную среду для оппортунистических уклонов. С этим вопросом мы неизбежно встретимся на одном из ближайших этапов. Партии придется не раз напоминать своим собственным тред-юнионистам, что педагогическое приспособление к более отсталым слоям пролетариата не должно превращаться в политическое приспособление к консервативной бюрократии тред-юнионов. Всякий новый этап развития, всякое расширение рядов партии и усложнение методов её работы открывают не только новые возможности, но и новые опасности. Работники профессиональных союзов, даже самого революционного воспитания, нередко проявляют склонность освободиться от контроля партии. Однако, сейчас дело идет совсем не об этом. Сейчас непролетарская оппозиция, тянущая за собой непролетарское большинство молодежи, пытается пересмотреть нашу теорию, нашу программу, нашу традицию, — и все это легкомысленно, вскользь, для удобства борьбы с «кликой Кэннона». Сейчас неуважение к партии проявляют не тред-юнионисты, а мелко-буржуазные оппозиционеры. Именно для того, чтобы тред-юнионисты не повернулись в дальнейшем спиной к партии, нужно этим мелко-буржуазным оппозиционерам дать решительный отпор.

Нельзя к тому же забывать, что действительные или возможные ошибки товарищей, работающих в профессиональных союзах, отражают давление американского пролетариата, каким он является сегодня. Это — наш класс. Мы перед его давлением не собираемся капитулировать. Но это давление указывает нам вместо с тем нашу основную историческую дорогу. Ошибки оппозиции, наоборот, являются продуктом давления другого, чуждого нам класса. Идеологический разрыв с ним есть элементарное условие дальнейших успехов.

Крайне фальшивы рассуждения оппозиции о молодежи. Разумеется, без завоевания пролетарской молодежи революционная партия развиваться не может. Но беда в том, что у нас есть почти только мелко-буржуазная молодежь, в значительной степени с социалдемократическим, т.е. оппортунистическим прошлым. Лидеры этой молодежи имеют несомненные достоинства и способности, но, увы, воспитаны в духе мелко-буржуазных комбинаторов, и если их не оторвать от привычной среды, если не отправить их в рабочие районы, без всяких высоких чинов, для повседневной черной работы в пролетариате, они могут навсегда погибнуть для революционного движения. По отношению к молодежи, как и во всех других вопросах, Шахтман занял, к сожалению, в корне ложную позицию.

Пора остановиться!

Насколько, под влиянием ложной исходной позиции, снизилась мысль Шахтмана, видно из того, что он изображает мою позицию, как защиту «клики Кэннона», и несколько раз возвращается к тому, что я во Франции столь же ошибочно поддерживал «клику Молинье». Дело сводится к поддержке мною отдельных людей или групп, совершенно независимо от их программы. Пример с Молинье способен только напустить лишнего туману. Попытаемся рассеять его. Молинье обвиняли не в том, что он отступает от программы, а в том, что он проявляет недисциплинированность, произвол, и пускается во всякого рода финансовые авантюры для поддержания партии и своей фракции. Так как Молинье — человек большой энергии и несомненных практических способностей, то я находил необходимым — не только в интересах Молинье, но прежде всего в интересах самой организации, — исчерпать все возможности убеждения и перевоспитания его в духе пролетарской дисциплины. А так как многие из его противников имели его недостатки, но не имели его достоинств, то я всячески убеждал не спешить с расколом, а проверить Молинье еще и еще раз. К этому сводилась моя «защита» Молинье в младенческий период существования нашей французской секции.