В защиту права (Статьи и речи)

Однако, история показывает, что громкие лозунги Деклараций были совершенно бесплодны в деле устроения нового правового государства. Еллинек справедливо упрекает французов XVIII-гo века в полном отсутствии политического реализма именно за то, что они пытались создать свободные государственные учреждения на основе этих чисто отрицательных принципов. Тот же упрек он делает и своим соотечественникам - немецким революционерам 1848 года:

"В том же состояла и роковая ошибка германского Национального собрания во Франкфурте, которое хотело сначала провозгласить права индивидуума и лишь затем строить государство. Германское государство еще не было основано, но зато было уже {127} установлено, чего это еще не существующее государство не смеет делать" (Ук. соч., стр. 46.).

Против этого можно, конечно, возразить, что неудачи освободительных движений в Германии 1848 года, в России 1905-1906 годов были вызваны не только политическими ошибками Франкфуртского парламента или Первой Думы, но главным образом неблагоприятным для либералов реальным соотношением сил в обеих странах. Но бесплодность системы деклараций прав, как созидательного начала, можно проследить не только в бурные эпохи революций, но и в нормальной обстановке. Опыт всех европейских стран показывает, что провозглашение в конституционных хартиях гражданских вольностей отнюдь не обеспечивает действительного осуществления свободы в практике государственной жизни. Так например, права личности были торжественно декларированы во всех демократических конституциях, созданных в эпоху 1918-го и следующих годов, - в польской, литовской, латвийской и других конституциях. Но несмотря на провозглашение в конституциях "принципов 1789 года", граждане этих восточных государств во всё время их существования подвергались самым докучливым стеснениям элементарных свобод и прав. Декларативные статьи конституций имеют определенное психологическое значение: они воспитывают в людях чувство гражданского достоинства. Но о них вспоминают лишь при больших оказиях и ими никто не может защититься от полиции, если она не желает признавать прав человека

и гражданина.

Знаменательно, что в Англии, которая издавна слывет страной гражданских свобод, положение личности в государстве ограждается не путем провозглашения ее священных и неотъемлемых прав, а иными, гораздо более целесообразными методами. В Англии, как известно, {128} никогда не было и нет писанной конституции, как и не было торжественной декларации прав граждан. Англичане подошли к задаче обеспечения свободы совершенно иначе, нежели французские авторы Декларации и их позднейшие подражатели.

"Если внимательно прочесть Билль о правах (1679 г.), - говорит Еллинек, то мы увидим, что о личных правах в нем почти нет речи. Постановления о том, чтобы действие законов не приостанавливалось, чтобы не было чрезвычайных судов, чтобы осужденные не подвергались жестоким наказаниям, чтобы присяжные выбирались правильным порядком, налоги не взымались без соответственного закона, постоянное войско содержалось лишь с разрешения парламента, чтобы парламентские выборы были свободны и парламент созывался достаточно часто, всё это не права лиц, а обязанности правительства" (Ук. соч., стр. 2.).

И далее:

"В нынешнем английском понимании все права и свободы сводятся к господству закона: они являются не субъективными правами, а частью объективного права" (Ук. соч., стр. 29.).