Ва-банк

– Не волнуйся, Папи. Между прочим, мы никому не собираемся делать ничего плохого. Ты же знаешь, в тех трех конфетах, кроме пороха, ничего нет. Это всего лишь для шума, не больше.

– А шум для чего?

– Просто чтобы дать сигнал заговорщикам, рассредоточенным по городу. Вот и все. Видишь, здесь нет злого умысла. Мы не желаем никому причинять вреда. Прикажем всем разойтись – и делу конец.

Ладно. Хотел я того или нет, но я уже был в деле, была не была! Незачем дрожать и переживать – осталось только ждать условленного часа.

Я отказался от портвейна, предложенного мне Делоффром. Это был единственный спиртной напиток, который он употреблял. По две бутылки в день. Он выпил залпом несколько рюмок.

Три мушкетера прибыли на штабном автомобиле, переделанном в автокран. Он должен был послужить нам при взятии двух сейфов: первый принадлежал одной авиакомпании, второй – образцовой тюрьме Модело, один из начальников которой – командир охраны – участвовал в заговоре. Я должен был получить пятьдесят процентов их содержимого, поэтому настоял на личном участии в захвате тюремного сейфа. Мне разрешили. Это будет прекрасный реванш, и направлен он будет против всех тюрем мира. Работа пришлась мне по душе.

Нам передали последние распоряжения: не задерживать никого из противников – пусть себе бегут. Даже гражданский аэропорт Ла-Карлота в центре Каракаса не подлежал захвату – мы оставили окно для членов правительства и правительственных чиновников, чтобы они могли свободно удрать на легких самолетах.

Только что я узнал, где должна была взорваться первая бомба. Да уж, о Делоффре не скажешь, что он сморкается в рукав: задумал рвануть ее напротив ворот президентского дворца Мирафлорес. Каково! Звучит как Елисейский! Что касается двух других, то одну собирались взорвать в западной, а вторую – в восточной части Каракаса, чтобы создалось впечатление, что бомбы гремят повсюду. Я улыбнулся, представив себе, какой переполох начнется во дворце.

Большие деревянные ворота не являлись официальным входом во дворец. Они располагались напротив заднего фасада здания, и через них заезжали военные грузовики. Ими пользовались некоторые привилегированные лица, а иногда и сам президент, желая остаться незамеченным.

Сверили часы. Без трех два мы должны были появиться у ворот. Кто-то изнутри их приоткроет на несколько секунд, а в это время шофер квакнет лягушкой – не сам, а с помощью детской игрушки, которая квакает, как настоящая. Это станет сигналом, что мы на месте. Для чего все это делалось? Я не знал, ибо мне никто не объяснял. То ли президентская охрана участвовала в заговоре и должна была арестовать президента Гальегоса, то ли саму охрану должны были быстро нейтрализовать заговорщики, засевшие во дворце. Мне ничего не было известно.

Ясно было только одно: ровно в два часа мне надлежало поджечь бикфордов шнур, ведущий к детонатору газового баллона. Баллон я буду держать между ног. Затем я выброшу его через дверцу машины и с силой подтолкну ногой в сторону ворот. Шнур рассчитан на полторы минуты. Я запалю его от сигары и, как только он вспыхнет, отставлю правую ногу в сторону и открою дверцу, отсчитывая про себя тридцать секунд. При счете «тридцать» пущу баллон по шоссе. Мы прикинули, что на ветру горение шнура усилится и бомба взорвется примерно через сорок секунд.

Хотя наша «конфета» не была начинена картечью, взрыв и без того был жутко опасен, поэтому машина должна была рвануть с места и быстро отъехать на безопасное расстояние. Это дело Виктора, нашего шофера.

Случись поблизости солдат или полицейский, Делоффр отдаст ему приказ отбежать до угла улицы – на этом я настоял. На нем все-таки мундир полковника! И он мне обещал.

Ровно без трех минут два мы затормозили у известных ворот. Доехали без приключений. Остановились у противоположного тротуара. Ни часового, ни полицейского. Прекрасно. Без двух два… Без одной минуты… Два…

Ворота не открывались.

Я был весь в напряжении.

* * *

– Пьер, уже два, – сказал я Делоффру.

– Знаю, у меня тоже есть часы.

– Значит, чем-то попахивает.

– Не понимаю, что там происходит. Подождем еще пять минут.

– О’кей.

Два часа две минуты. Ворота резко распахнулись, и из них выскочили солдаты. Они развернулись в цепочку, с карабинами на изготовку. Ясно как божий день, что нас предали.

– Вперед, Пьер! Измена!

Но Делоффра не так-то легко было сдвинуть с места. По-моему, он еще не врубился.

– Ты думаешь? Солдаты на нашей стороне!

Я выхватил наган и приставил дуло к затылку Виктора.

– Жми, иначе пристрелю!

Вместо того чтобы почувствовать резкий бросок машины вперед, стоило только Виктору выжать педаль газа до предела, я услышал совершенно невероятное:

– Hombre, не ты здесь командуешь, а патрон. Что скажешь, патрон?

Вот говно! Повидал я на своем веку ребят с крепкими нервами, но таких, как этот метис, видеть не приходилось!

Я ничего не мог поделать, поскольку солдаты находились всего лишь в трех метрах от нас. Они видели полковничьи звезды на погонах Делоффра и к машине не подходили.