Вагон второго класса. Том I (СИ)

Айси сидела на койке, забравшись туда с ногами. Она обхватила руками живот и завернулась в куцее одеяло, будто пытаясь уберечь ребенка от надвигающейся беды. Лицо ее было бледно, скулы заострились, но в глазах по-прежнему горел огонь, а на губах играла всё та же дерзкая улыбка — вот, мол, вам всем. Илона растерялась, забыв разом все, что хотела сказать.

— Звезды пресветлые, а я и не подумала тебе плед принести, — пробормотала она. — Я завтра принесу, и чулки теплые, и… Айси, слушай. Давай сразу: это ты?

— Нет, конечно, — фыркнула та. — Как я могла его убить? И зачем? Да я и не знала ни о каком завещании! Он мне столько денег принес, и приносил бы еще… то есть… Словом, зачем мне его убивать?

— Денег? Ты работала у него лечсестрой?

— А? Да, вроде того. Не круглый день, я приходила на час или два. Я сперва училась в школе лечсестер, потом бросила. Меня одна добрая женщина научила делать специальный массаж ног или рук, если плохо работают. Я эти новомодные тонкие зелья втираю особым образом. Так я сразу работать начала, деньги зарабатывать! А методика хорошая, больным легче становится. Диггингтон ходил едва-едва, пока я разминать не стала. Лекари помочь не могут, и магов звали, ничего не помогает, только один маглекарь посоветовал разминать с тонкомагической настойкой. Вот я и хожу к нему. Ходила. Знаешь, у меня еще трое таких. Какие-никакие деньги шли. А наследство… не знала я ни про какое наследство, и сейчас даже не знаю, сколько там! Что он за глупость придумал, зачем мне его деньги!

Быстро, много, нехорошо говорит. Забалтывает. Значит, что-то скрывает.

Илона забормотала что-то про поиск хорошего законника, но осеклась, сообразив, что денег у Айси нет, а тех, которые выделила матушка, может и не хватить. Что делать, что делать…

— Скажи мне честно. Ты была там?

— Нет! Правда нет! Они мне не верят! — с жаром произнесла Айси. Вот теперь Илона хорошо видела, что она говорит правду. — Постучал мальчик, беспризорник какой-то, принес записку: госпожа Лангин, приходите сегодня на два часа позже, брат нездоров. Подпись: Нинель Диггингтон. А я и рада, меня последнее время все в сон клонит, прилегла поспать… Еле проснулась. Прихожу к особняку, а там уже стражи, как налетели: ага, вернулась, говорят. А я удивляюсь: почему вернулась, меня со вчерашнего дня тут не было! А они говорят: тебя видели. А я им: кто это мог меня видеть, я же была дома, мне записку прислали! Они записку отобрали, и говорят: могла бы и поумней чего придумать… Мальчишку, что ее принес, даже искать не стали… Что теперь будет, Илона? Что?!

Напускная бодрость Айси иссякла, и теперь она выглядела страшно: отчаянные, наполненные ужасом глаза и дурацкая улыбка, словно приклеенная к посеревшему лицу.

— А кто, по-твоему, мог его убить?

— Ума не приложу. Тихий, безобидный человек… сидит себе в кресле, смотрит на волны, вспоминает прошлое. Кому он мог помешать?

— Айси? Я вижу, ты на кого-то думаешь, но не хочешь сказать. Нас никто не слышит! Я обещаю, что без твоего позволения никому не скажу. Кто?

Айси пожала плечами и безнадежно махнула рукой.

— Честно, я сразу решила, что это его сестра. Вообще-то она хорошая тетка. Со мной всегда вежлива, не делает кислое лицо, когда мой живот видит. Не то, что эти кумушки, Гвардия Нравственности! Слышала, наверное? — Илона кивнула. — Представляешь, однажды подстерегли меня, как я вышла от Диггингтонов, и давай ругать по-всякому! К стенке прижали! Я думала, на части разорвут. И такая я, и сякая, и честные девушки себя так не ведут, и гореть мне в демоновом огне…

Бедная Айси! Илона ужаснулась, представив себе эту сцену, но одновременно ее вдруг накрыл прилив душного стыда, как тогда, наутро, после той ночи. Ее-то не прижимают к стенке и не бранят, а чем она, благопристойная «госпожа Кларк», лучше Айси? Та, по крайней мере, не лжет о себе.

— Эта их банда! — продолжала тем временем Айси, даже приободрившись от гнева. На щеках вспыхнули красные пятна, пальцы сжались в кулак, глаза засверкали. — Думаешь, они меня запугали? Плевать я на них хотела, если хочешь знать. Плевать! Как по мне, так они лишь мерзкие, надутые от собственной важности, нелепые бездельницы. Да, бездельницы! Мы с господином Диггингтоном после смеялись над ними. Полюбуйся, сказал он мне, на что они тратят жизнь.

— А что про госпожу Диггингтон? Ты с нее начала, — напомнила Илона.

— Ах да. Как ни крути, она-то — основная наследница, если, конечно, Дигги… то есть господин Диггингтон не оставил все состояние больницам; но мне кажется, вряд ли.

— И записка была от нее! — воскликнула Илона.

— Да! А еще они ссорились накануне. И на той неделе тоже. Много раз ругались, и все об одном и том же. Точно я не знаю… но вроде как она хотела у него каких-то денег для какого-то Антуана. А он ей говорит: слышать ни про какого Антуана с его глупостями не желаю, сама разбирайся. И пригрозил, если не отстанет, ее содержание тоже урезать. В последний раз она так и сказала — в сердцах! — раз так, я решу это дело по-своему. А вдруг… она имела в виду, что убьет его?

— Надо рассказать майору!