Валашский дракон

– А я-то думал, после того, как некий Бехайм сочинил свою поэму, обо мне такая слава…

– Да, поэма заставляет содрогнуться, – кивнул король, отпивая из кубка, – хотя некоторые знатоки уверяют, что содрогание вызывает вовсе не сам рассказ, а плохие рифмы и нескладные строки.

– Плохие рифмы и нескладные строки?

– Да.

– А зачем же ты позволил этому Бехайму кичиться поэмой?

– Так он служил не при моём дворе, а у императора Фридриха. Я не могу указывать Фридриху, кого из поэтов одаривать милостями, а кого гнать взашей. И даже просить не могу, ведь мы с Фридрихом не слишком дружны.

– Тогда конечно.

– Поверь, кузен, – Его Величество, до сих пор сохранявший вальяжную позу, убрал ногу с ноги и наклонился вперёд, – эта поэма досаждает мне так же, как и тебе. Будь моя воля, я бы запретил её к изданию. Мы с тобой слишком тесно связаны, поэтому если кто-то порочит тебя, это бросает тень и на меня. Если Бехайм пишет о твоих бесчинствах, совершенных в Трансильвании, это означает, что трансильванским немцам плохо живётся под моей властью, ведь я не препятствовал тебе воевать там. Вот почему Фридрих пригрел у себя этого стихоплёта.

– Кузен, я слишком долго сидел взаперти и плохо разбираюсь в нынешней политике.

– Ах! Не прибедняйся! – воскликнул Матьяш. – Тебе должно быть прекрасно известно, почему Фридрих хочет досадить мне. Ведь моя вражда с императором началась гораздо раньше, чем ты оказался не у дел.

– Неужели Фридрих по-прежнему стремится оторвать от твоих земель кусок побольше?

– Именно так, кузен! Несмотря на все наши с Фридрихом договоры. Поэтому он не упускает случая упрекнуть меня в том, что я плохой монарх, не способный обеспечить мир и покой в собственных владеньях. На первый взгляд в поэме не найти дурных отзывов обо мне. В ней даже есть немного лести, но такая патока, замешанная с желчью, мне даром не нужна… Кстати, я слышал, в прошлом году этот Бехайм умер при загадочных обстоятельствах. Возможно, даже был убит.

– Ну, наверное, кому-то очень не понравились его стихи, – предположил Влад.

«А всё-таки жизнь продолжается! – ликовал внутренний голос. – Возможно, ты вопреки невзгодам переживёшь всех своих врагов. Стихоплёта, который порочил твоё имя, уже пережил!»

– Что тебя сейчас заботит, кузен? – спросил король, видя, что собеседник сидит с отсутствующим взглядом.

– Меня? Наше примирение, кузен. А скажи-ка, моя невеста не страшна лицом?

– Ха! В кого ей быть страшной? Она очень мила, – ответил Его Величество.

– Сколько ей лет?

– Почти моя ровесница. Уже побывала замужем и не так давно овдовела. Тебе в самый раз.

– У неё есть дети?

– Нет, – ответил король, понимая, что в данных обстоятельствах этот факт говорит не в пользу невесты.

«Уж не султан ли научил Матьяша, как сделать меня верным слугой? – размышлял Влад. – Султан ведь в своё время тоже дал мне женщину». Вспомнив о той турчанке, он вспомнил о сыне, маленьком Владе. Затем вспомнил о Луминице, да и о верных соратниках – Войко и остальных. Что стало с теми, кого пришлось покинуть в Трансильвании двенадцать с половиной лет назад? Многое в прошлом оставалось неизвестным.

Влад очень хотел спросить об этом Матьяша, но вопросы следовало задавать осторожно, а то кузен мог заподозрить, что перед ним не государь, а обычный человек, которого куда больше заботит судьба родных, близких и друзей, а не политика. Такой союзник Его Величеству был бы не нужен, поэтому Влад начал издалека:

– Кузен, ты ведь выпускаешь меня из крепости, чтобы я занял своё прежнее место? Чем тебе не угодил тот государь, что сидит сейчас на троне в моей земле?

– По правде говоря, там сейчас не поймёшь, кто сидит, – Его Величество явно обрадовался, что собеседник стремится говорить о деле. – Одни признают твоего брата Раду, а другие – некоего Лайоту. Я же не желаю признавать ни того, ни другого, потому что оба они ездят на поклон к султану. Твой друг Штефан Молдавский вначале так надеялся на Лайоту, помог ему завоевать престол и не слушал меня. Я предупреждал Штефана, что не следует помогать Лайоте, человеку слабому, а значит – переменчивому. Я знал, мы не обретём в его лице надёжного союзника против турок. Так оно и случилось.

– Я вижу, вы со Штефаном помирились, – заметил Влад.

– Да, теперь мы заодно, – кивнул Матьяш. – Ты слышал о победе близ Васлуя? Тебе никто про неё не говорил? Не далее как в начале года наше со Штефаном войско разбило огромную армию турок!

– Так ты сам бился при Васлуе?

– Нет, – с лёгкой досадой проговорил король, – но я послал туда своих людей, и они очень помогли Штефану. Знаешь, многие монархи безрассудно лезут в любую схватку, опасаясь упустить свою славу. Я не таков. Я знаю, что слава моя от меня не уйдёт, потому что она основывается на умении выбирать слуг и давать им поручения соответственно талантам.

– В чем, по-твоему, заключается мой талант? – спросил Влад.