Вампиры не стареют: сказки со свежим привкусом

– Я не выполняю ничьих указаний, – шипит она, спокойно обхватывая мое запястье. Теперь я вижу в ней вампира. В позиции ее тела, в его готовности к драке. Она проводит языком по клыкам. – Кроме того, у меня есть к тебе предложение.

Я приставляю заостренный конец колышка к месту над ее грудной клеткой – месту, которое я так хорошо знаю.

– Я не веду переговоров с вампирами.

Она сглатывает, и ее горло перекатывается под моей ладонью.

– Дай мне выпускной год. Всё, чего я хочу, – это выпускной год, которого у меня никогда не было. Как только я получу диплом и сойду со цены, я сразу уеду. А если нет, охота открыта.

Я пристально всматриваюсь в нее в поисках подвоха.

– Почему именно выпускной год? Выпускной год – отстой. У тебя впереди целая вечность, чтобы снова и снова проживать выпускной год. Почему в Суитуотере?

– А ты попробуй пожить вечность в качестве ученицы одиннадцатого класса. Бесконечно мечтая стать выпускницей[7]. – Она окидывает меня игривым взглядом, словно я вовсе и не собираюсь впихнуть кусок дерева в ее небьющееся сердце.

Ну, это и вправду звучит ужасно. Как мне кажется.

– Кроме того, мне нравится здесь. Мне нравятся… люди.

Я еще крепче сжимаю ее горло, и от дискомфорта ее глаза впервые широко распахиваются.

– Когда я пройду через ворота Дома воскрешения, я знаю… я изменюсь. Всё изменится. Сейчас я еще пока чувствую себя человеком. Но когда я окажусь там… среди таких же, как я… я больше не буду прежней. Я хочу пережить это, пока еще могу оценить. И если я почую вампира, пересекшего черту, ты узнаешь об этом первой.

– Если ты тронешь хоть одного человека до выпускного, мое слово обнулится и больше не будет иметь силы.

Она закатывает глаза:

– Ладно.

– Где ты собираешься брать кровь?

– Там же, где брала последние полтора года. В банках крови.

В Суитуотере только один банк крови. Ей придется быть осмотрительной.

– Выпускной год, – повторяет она. – Это всё, чего я хочу.

Мне так много нужно обдумать. Мама. Тетя Джемма. Запасы крови. Другие вампиры, проходящие через город. Но у меня в ушах звенят слова Альмы: «Меня вероломно лишили моей человеческой сущности. Я продолжаю жить так, как умею». Если бы рядом с Альмой оказался охотник, то сейчас она бы училась в обычном двенадцатом классе и понятия бы не имела ни о чем таком. Как Пич. Или как Лэндри.

Я убираю ладонь с ее горла и опускаю колышек. Всё ее тело расслабляется. Сжимая в одной руке колышек, я протягиваю другую, чтобы закрепить соглашение рукопожатием. У нас впереди тот еще цирк.

Альма берет меня за руку, но вместо того, чтобы пожать ее, тянет меня к себе, и наши губы оказываются так близко, что я могу попробовать на вкус ее вишневый блеск для губ.

– Давай лучше закрепим соглашение поцелуем.

Ее губы касаются моих, и через пару мгновений я бедрами снова вжимаю ее в машину, но уже по совершенно иным причинам, чем несколько минут назад. Ее руки обхватывают меня за талию и притягивают еще ближе.

Внутри меня бурлят эндорфины, словно конфеты-шипучки, брошенные в бутылку с колой, словно раздавшиеся точно ко времени аплодисменты в морозную ночь. Оказывается, целовать вампира может быть так же приятно, как и убивать его.

Охотник,

или Когда мы говорим «Вампир», вы говорите «Охотник»!

Зорайда Кордова

и Натали С. Паркер

Как и у вампира, у охотника на вампиров было немало интерпретаций – от Ван Хельсинга до Баффи Саммерс и Блэйда. В то время как существует множество способов убить вампира, охотник – его человеческое отражение, противовес его сверхъестественной силе, скорости и чувствам. Охотник, избранный свыше или как-то иначе, изучает секреты вампиров и знает, как им помешать или воткнуть в них кол, что бы ни случилось. Они не всегда занимаются чирлидингом, но обычно это стройные (или очень мускулистые!), цисгендерные, физически крепкие люди. В рассказе Джули мы отправляемся в старшую школу, где полноватая девушка-охотник встречает свою пару – во всех смыслах. И это восхитительное напряжение между вампиром и охотником делает их отношения такими, ради которых можно и умереть!

А кто из этих избранных – вы? Вампир или охотник?

Парень и колокольчик

Хэйди Хэйлиг

Эта ночь ветреная, темная и холодная. Ветер так громко шелестит листьями, что Уилл едва не пропускает тихий звон колокольчика.

Такой неуместный звук для кладбища – по крайней мере, для поздней ночи. В ярком свете дня церковные колокола звонили в полдень или созывали прихожан на молитву… или сообщали о прибытии нового постояльца на кладбище. Но этот звук не похож на глубокий мелодичный перезвон медных колоколов. Он тихий, будто слегка капризный. Звук, которым подзывают слуг, – такой, что в прошлой жизни заставил бы Уилла вскочить.

Но теперь всё это уже позади.