Ваниль и Корица. Fairytale

— Ничего, — пожала я плечами.

— Ты опять за свое? — удивилась она. — Второй день уже. Вроде как все должно пройти.

— Хватит маяться дурью. Иди ешь, — вторил ей папа. — Что за ерунда?

От их нагоняев мне стало только хуже. Но пришлось подчиниться. Иначе начался бы скандал, а мне не хотелось в подобном участвовать.

Еле-еле вместив в себя пол порции ужина, я, кажется, пропустив за едой все вопросы, обращенные в мою сторону, вернулась обратно.

За окном была темень. Было слышно, как стучит по крыше дождь. В теплой комнате мне было уютно и тепло… но одиноко и больно.

Во мне вновь что-то произошло. Что-то погасло. И вновь выступили на глазах слезы. И вновь нахлынули воспоминания. И вновь… вновь в моих мыслях был только он.

От этого стало тошно. Неужели я никогда не избавлюсь от мыслей о нем?

Как мне было тоскливо. Я готова была завыть. И почему-то захотелось сделать себе больно. Почему-то я решила, что от этого полегчает. Просто… боль же перейдет из сердца туда, где возникнет новая рана.

Перед моими глазами возникли страшные картины порезанных вен и… это вызвало во мне столько… отвращения. Мне стало противно от самой себя. Да чего я докатилась? Сумасшедшая.

Ударив себя по голове, я почувствовала, как меня шатает. Воздух! Свежий воздух! Я приоткрыла окно.

Но меня затошнило. И я поняла, что это не придурь. Меня действительно тошнило, видимо, от потери сил.

Добравшись до туалета, я морально позволила себе облегчить свою боль и страдания, но в этот момент спазм прошел. Блин. А ведь… мне захотелось.

Засунув два пальца себе в рот, кажется, добравшись при этом до самой глотки, я принялась провоцировать повторное желание. В этот момент я хотела, чтобы меня вытошнило. Просто… я хотела… чтобы произошло хоть что-то.

Безрезультатно. Да. Мне стало больно. Я почувствовала, как раздражается желудок. Еще два-три спазма и… зачем? Зачем себя мучать? Ты совсем поглупела?

В этот момент я услышала, как от сквозняка окно закрывается самостоятельно, и даже хлопает дверь в мою комнату. Это почему-то сбило меня с мыслей. В голове вообще ничего не осталось, кроме ощущения… что я полная дура.

Поднявшись с колен, я вымыла руки и вернулась на кровать.

Кошмар. Кошмар.

Надо просто заснуть. Просто лечь спать.

И вновь надо было просыпаться, ведь наступил понедельник. А мне стало хуже. Организм был измотан, и я просто не могла заставить себя подняться с кровати.

Смотря в окно, я поняла, что не пойду сегодня на учебу. Нет. Не хочу.

— Наташ? Ты дома, что ли? — удивилась мама, зайдя в мою комнату. — А я думала… возьму твой ноутбук. А почему ты… не на парах?

— Да… отменили, — махнула рукой, еле-еле принимая вертикальное положение. — Оу!

Меня качало.

— Что-то мне… — прижав руку ко лбу, я пыталась остановить дыхание.

Головокружение возникло из-за голода. Я понимала это. Надо было поесть. А то стало бы еще хуже.

— Что с тобой? — не позволив мне выйти из комнаты, спросила мама. — Что происходит уже третий день!? Ты мне ответишь наконец-таки или нет?

Я подняла на нее взгляд.

— Нет.

Обойдя ее стороной, я начала спускаться по лестнице.

— Ну и дура!

Фраза мамы заставила меня резко остановиться.

Она очень редко позволяла подобное. Обычно меня задевал папа. Мама же всегда была на моей стороне. А теперь? Но я не могу с ней говорить. Я… я никогда в жизни не смогу рассказать ей о том, что со мной произошло. Никогда.

Она наблюдала за мной со стороны. Я ловила на себе внимательные взгляды. Она смотрела за тем, как я, морщась, ем, лишь бы набить пустой желудок, как я пью чай, чтобы взбодрить голову.

Она проводила меня взглядом наверх, когда я безмолвно возвращалась к себе.

Закрыв дверь, в который раз проигнорировав Юлю, я завалилась на кровать, прижав к лицу морду своего любимого зайца. И заснула.

А проснувшись… поняла, что все. Что мне надоело. Что мне надо было начинать бороться за себя. Все. Хватит. Как? Почему эти мысли возникли в моей голове именно сейчас, я не знала. Но я просто поняла, что мне трудно, но пора кончать хандрить… иначе я вгоню себя в такую депрессию… что выбраться из нее будет в миллион раз труднее.

Три дня слез. Хватит! Хватит себя доводить. Надо же продолжать жить. Даже с болью в сердце, но надо. В конечном итоге… я все равно его забуду. Я не покончу с собой из-за него. Я не променяю свою жизнь на вечное страдание из-за него. Он никто… чтобы я лишала себя счастья. Я буду счастлива. Мне надо было, и я пообещала себе это.

Я намеревалась завтра пойти на учебу… да… объясняться с Юлей будет сложно… но я была уверена, что смогу подобрать слова для лжи. Тем более… зная меня, она легко поверит обиженной, допустим, задетой тем, что принц не обратил на нее внимания, девочке-дурочке, и, махнув рукой, предпримет все, чтобы повысить мне настроение. А ведь именно это мне и нужно было.

— Наташ, — перед сном в мою комнату вошла мама.

Кстати, до этого у меня состоялся грандиозный скандал с отцом, который был в гневе, узнав, что я пропустила учебу, за которую он платит.

В связи с этим я была обижена на мать, выдавшую меня, и не особо хотела общаться.

— Поговори со мной, пожалуйста.