Vanitas

— Я считаю, что мой младший брат слишком изнежен для правления, — начал Кейран, заслужив сразу два хмурых взгляда. Королевы и Рафа, что сидели напротив него. — Он не участвовал в войне и никогда не тяготел к воинскому ремеслу и фехтованию. Да и чем он занимается сейчас? Играет на музыкальных инструментах, танцует, лепит из глины, покупает картины и чаевничает в саду с придворными сплетниками и сплетницами. Живёт в свое удовольствие и в ус не дует. Какой из него наследник? — усмехнулся принц.

Многие поддержали его одобрительным гулом и выразительными кивками.

— Но постойте, любезный, — возразил представитель сильфов. — Умения жить светской жизнью, поддерживать контакты с подчинёнными и налаживать связи — не менее важны для будущего Императора. Далеко не всё решает грубая сила.

— Поддерживаю, — сказала строгая лэра-амфибия в мужском костюме. Её жёлтые раскосые глаза выдавали принадлежность к правящему роду. — Владыке должно разбираться в дипломатии. Мы ступили в новую эпоху. Эпоху без войн. И должны понимать, что в будущем решающее слово будет за мирными переговорами и взаимовыгодными союзами. А силовое давление, тирания и агрессия не дадут благого результата никому.

— Вы говорите так, потому что не входите в состав Империи, — противно проскрипел гном. — Потому что числитесь союзником и торговым партнёром по договорам и прочим бумажкам. Но вы забываете, уважаемая… — он подался вперёд и перегнулся шарообразным брюшком через край стола, чтоб смотреть в суженные глаза посланницы. — Вашему королевству дозволили сохранить суверенитет. Только потому, что вы живёте на островах и под водой, и до вас тяжело добраться. Потому, что ваша королева отдала свою дочь в качестве заложницы и гаранта преданности, но лично из моря не высунулась. Но все эти «союзы на бумажке» особой ценности не имеют. Они не магическая клятва! Их можно нарушить. И случись что — мятеж придётся подавлять силой. Император должен быть способен повести за собой войска и лично защитить родовой замок. А может… — Карлик сощурился. — Может, вы затеяли измену, раз так активно ратуете за слабака?!

— Что вы себе позволяете?! — воскликнула амфибия, зелёная грива её вскинулась и зашевелилась змеями, но ощериться те не успели…

— Прошу успокоиться! — звучно ударил невозмутимый голос Нестора. — Уважаемый посол, вы выдвигаете серьезное обвинение, за голословность которого предусмотрена суровая кара. У вас есть доказательства?

— Никак нет, — потупился старик. — Простите за горячность. Я не имею никаких претензий к королевству Альфард.

Амфибия фыркнула, но спорить не стала.

— Тогда продолжим, — прикрыл глаза Нестор.

— Да, — снова перехватил слово Кейран со снисходительной улыбкой. — Как я уже сказал ранее — мой брат не подходит для роли правителя, да и очень уж он молод. Но ведь ещё остаётся дядя — заметите вы. — Первый принц уставился на названного весьма хищно. — Герцог Рагнар достойный и умудренный опытом террин, ему больше трёхсот лет. Он сохранял Север, пока мы с отцом завоевывали мир. Такой образцовый Ванитас. Ему должно править… однако, осмелюсь напомнить, из двух живых братьев королем Ригеля стал именно мой отец. Чем же так не угодил старший сын моему деду? Магией. У Рагнара Ванитаса магия целительства. А она бесполезна в бою.

«Он слаб», — не прозвучало, но все додумали.

Советники зароптали, начали тихо переговариваться между собой, спорить. Кейран смотрел на дядю с триумфом, но тот выглядел безмятежно, в отличие от кусающей губы королевы и чуть огорченного Рафаэля.

— Племянник, — веско начал герцог, и все снова смолкли, прислушалась. — Ты, бесспорно, считаешь себя самым достойным кандидатом в императоры. Уже наверняка мысленно пример Венец Предков и трон, может, выбрал себе под попу подушечку помягче… — Раздались сдавленные смешки. Кейран скрипнул зубами. — Но позволь заметить: тиран на троне — горе империи. Хороший правитель не должен быть слишком жестоким и склонным к убийствам ради потехи. А ещё он должен соблюдать законы своей Империи и своего вида.

— К чему вы клоните, дядя? — нахмурился первый принц.

Гости навострили уши и невольно подались к Рагнару, как старые сплетницы почуявшие грязный секретик молодухи.

— К тому, — герцог понизил голос, но в воцарившейся тишине он звучал набатом, — что на троне не место убийце новорожденного террина!

Лэры отшатнулись с судорожным выдохом. Кто-то пронзительно ахнул. Кто-то икнул. Кто-то чуть не свалился со стула.

Кейран побелел то ли от ужаса, то ли от злости. А вот герцог светился коварным довольством, его фиолетовые глаза горели.

— У вас есть доказательства?! — вскричал Нестор.

На губах Рагнара заиграла призрачная улыбка. Он развалился на стуле и щёлкнул пальцами.

Люция поняла — настал её черёд.

С колотящимся сердцем и потеющими ладонями, она толкнула портьеру и решительно ступила в Зал Заседаний. Ирис следовала хвостиком, прижимая к груди тёмный сверток.