Ванна Архимеда

– Не обессудьте, ваше благородие,- маляр заговорил совсем спокойно,- мы, ваше высокоблагородие, мастера особенные. В нашей артели икатели собрались. Работа у тебя немалая, а нам за работой икать охота.

– И на здоровье! – с радостью согласился я.- Икайте, икайте, сколько хотите. Мне с того не убудет.

Маляр снова нахмурился.

– Извини – пардон, ваше высочество, наша икота за наличные.

– Экий ты, право,- я старался не выдать недоумения, за какие заслуги возведен до высочества. И тут же решил его перевеличить: – Не все ли равно, за что мне платить, ваше величество. За то или за другое.

А он и внимания не обратил на высочайший титул, и впрямь, не все ли равно, за что платить, лишь бы выбраться из этого необычного предместья. Он же задал вопрос, разрушив все мои надежды.

– Долго мы будем вола вертеть? На какую высоту людей сзывать? – У меня четвертый этаж.

– А тут всего три, как понимать? – Нездешний я, понимаешь, ко мне трамвайчиком до Касаткина.

На этот раз старик не озлился, а заулыбался.

– Вот и хорошо. Всем нашим радость. Где проживаешь? Денежки пропьем, пешочком прибудем…

Без особой радости я сказал адрес. Видно, по безграмотности старик не записал.

– Все, что ни будете просить в молитве, верьте, получите, и будет вам…- выговорил старик молитвенно. Думается, из Евангелия от Луки. И засеменил из подворотни в сторону питейного подвала.

Голос маляра затих, и я снова остался в одиночестве.

За то недолгое время, пока я канителился в подворотне, на улице, как мне показалось, ничего не изменилось.

Разве народу у моторки поприбавилось, то же размахивание руками и бесцельные разговоры. Все было так, и все же чего-то на улице не хватало. «Головы,- осенило меня.- Как же я не заметил сразу?…» С чувством облегчения я направился в сторону моста искать спутника или извозчика.

420 Головы на дороге действительно не было, однако радостная уверенность оказалась преждевремецной.

Приблизившись к четырежды отвратительному месту, я заметил сначала остатки рук, потом плечи, наконец волосы. Останки валялись в кювете, а за длинной ямой, по вытоптанному футбольному полю, очень длинноносые, коротко остриженные мальчишки с криком гоняли голову.

Временами они удовлетворенно били головой по воротам, один мальчишка со свистком в зубах гундосо взывал: – Один! Три! Пять! Имея в виду голы.

Почему-то ноги перетащили меня через кювет.

– Не сметь! Не сметь! – вопил я, не узнавая собственного голоса.- Заступить…- проговорил мой рот задребезжавшим звуком.

Пыль и булыжники оказались у самых глаз. Я хотел оттолкнуться, рук не оказалось, шеи – тоже. Порывы горячего ветра трепали волосы.

Два длинноносых громыхали бутсами, приближаясь.

Еще немного, еще секунда – и один из двоих длинноносых занесет ногу…

– А поможет штырь,- услышал я знакомый голос, звучавший откуда-то сверху.

Конец первой части Часть вторая О чем говорить дальше? Конечно же, про то, что происходило накануне. Позвольте, быть может, это случилось совсем не вчера? Ей-богу, не помню, ничего не знаю. Мне известно одно: сегодня это сегодня. Я лежу на чем-то мягком, глаза плотно зажмурены, но я боюсь их открыть. Да, боюсь. Потому что никогда не отличался решительностью. И все же рукой пытался пошевелить.

Оказалось – двигается. Тогда глаза открылись, похоже, сами собой.

Уж не сон ли мне приснился? Представьте, я лежал в собственной комнате, на собственной постели. А за окном светило холодное ноябрьское солнце.

– Только штырь,- послышался знакомый, напоминавший о недавнем голос, наверное из коридора. Оттуда 421 раздавалось и другое. Кто-то упорно хотел до меня достучаться.

Обязан сообщить: с детских лет я живу в ком-квартире. Иначе говоря, коммуналке. Что же необычного, что кому-то понадобилась папироса, спички или чайная ложка соли? Нет, сегодня все складывалось иначе.

«Маляры»,- вспомнилось мне. Я же хотел уяснить все, что случилось накануне или сколько-то дней назад.

– Войдите! – прозвучал ничуть не изменившийся басистый голос. Мой голос.

И в комнате появился не маляр с подручными, не мой постоянный спутник в блужданиях по городу, а соседка: Матильда Яковлевна. Ее дверь первая от кухни, моя – вторая.

– Товарищ Дря,- обратилась она ко мне, хотя много лет знала мое имя, иногда обращалась даже с отчеством,- зачем вы наградили меня этим чудовищем? На руках Матильда держала кошку, ту, коричневую, на длинных ногах.

– Да и вообще натворили…

– Вы это про что? – Сами знаете, господин Дря. Знаете, знаете… Вопреки обычному явились под утро, стали громыхать и всех в квартире разбудили.

– Быть не может. Чем же я громыхал? – Ходулями, господин Фря, ходулями.

– Нет у меня никаких ходуль.

Да, действительно, ходуль в комнате не оказалось.

Зато стояла здоровенная мотыга.

– Зачем это вам? – спросила Матильда.

Я не знал, откуда появился совершенно ненужный мне предмет, потому пробурчал что-то невнятное. Меня волновало совсем другое. Кошка пыталась замяукать, я же не сводил глаз с соседкиной головы… Как же я не догадался там, у моста. И тут же вскочил с кровати.

Слава богу, ноги оказались там, где им положено быть.