Василий Тёркин

По которой речке плыть, — Той и славушку творить…С первых дней годины горькой, В тяжкий час земли родной, Не шутя, Василий Тёркин, Подружились мы с тобой.Но еще не знал я, право, Что с печатного столбца Всем придешься ты по нраву, А иным войдешь в сердца.До войны едва в помине Был ты, Тёркин, на Руси.Тёркин? Кто такой? А ныне Тёркин — кто такой? — спроси.— Тёркин, как же!— Знаем.— Дорог.— Парень свой, как говорят.— Словом, Тёркин, тот, который На войне лихой солдат, На гулянке гость не лишний, На работе — хоть куда…— Жаль, давно его не слышно, Может, что худое вышло? Может, с Тёркиным беда?— Не могло того случиться.— Не похоже.

— Враки.— Вздор…— Как же, если очевидца Подвозил один шофер!В том бою лежали рядом, Тёркин будто бы привстал, В тот же миг его снарядом Бронебойным — наповал.— Нет, снаряд ударил мимо, А слыхали так, что мина…— Пуля-дура…— А у насГоворили, что фугас.— Пуля, бомба или мина — Все равно, не в том вопрос.А слова перед кончиной Он какие произнес?— Говорил насчет победы.Мол, вперед. Примерно так…— Жаль, — сказал, — что до обеда Я убитый, натощак.Неизвестно, мол, ребята, Отправляясь на тот свет, Как там, что: без аттестата Признают нас или нет?— Нет, иное почему-то Слышал раненый боец. Молвил Тёркин в ту минуту:

«Мне — копец, войне — конец».— Если так, тогда не верьте, Разве это невдомек:Не подвержен Тёркин смерти, Коль войне не вышел срок…Шутки, слухи, в этом духе Автор слышит не впервой. Правда правдой остается, А молва себе — молвой.Нет, товарищи, герою, Столько лямку протащив, Выходить теперь из строя? — Извините! Тёркин жив!Жив-здоров. Бодрей, чем прежде. Помирать? Наоборот, Я в такой теперь надежде: Он меня переживет.Все худое он изведал, Он терял родимый край И одну политбеседу Повторял: — Не унывай!С первых дней годины горькой Мир слыхал сквозь грозный гром, — Повторял Василий Тёркин: — Перетерпим. Перетрем… —Нипочем труды и муки,

Горечь бедствий и потерь.А кому же книги в руки, Как не Тёркину теперь?!Рассуди-ка, друг-товарищ, Посмотри-ка, где ты вновь На привалах кашу варишь, В деревнях грызешь морковь.Снова воду привелося Из какой черпать реки! Где стучат твои колеса, Где ступают сапоги!Оглянись, как встал с рассвета Или ночь не спал, солдат, Был иль не был здесь два лета, Две зимы тому назад.Вся она — от Подмосковья И от Волжского верховья До Днепра и Заднепровья — Вдаль на запад сторона, — Прежде отданная с кровью, Кровью вновь возвращена.Вновь отныне это свято: Где ни свет, то наша хата, Где ни дым, то наш костер, Где ни стук, то наш топор. Что ни груз идет куда-то, — Наш маршрут и наш мотор!И такую-то махину,

Где гони, гони машину, — Есть где ехать вдаль и вширь, Он пешком, не вполовину, Всю промерил, богатырь.Богатырь не тот, что в сказке — Беззаботный великан,А в походной запояске, Человек простой закваски, Что в бою не чужд опаски, Коль не пьян. А он не пьян.Но покуда вздох в запасе, Толку нет о смертном часе.В муках тверд и в горе горд, Тёркин жив и весел, черт!Праздник близок, мать-Россия, Оберни на запад взгляд: Далеко ушел Василий, Вася Тёркин, твой солдат.То серьезный, то потешный, Нипочем, что дождь, что снег, — В бой, вперед, в огонь кромешный Он идет, святой и грешный, Русский чудо-человек.Разносись, молва, по свету: Объявился старый друг… — Ну-ка, к свету.— Ну-ка, вслух.