Василий Тёркин

Переправа, переправа!Берег левый, берег правый, Снег шершавый, кромка льда…Кому память, кому слава, Кому темная вода, — Ни приметы, ни следа.Ночью, первым из колонны, Обломав у края лед, Погрузился на понтоны Первый взвод.Погрузился, оттолкнулся И пошел. Второй за ним.Приготовился, пригнулся Третий следом за вторым.Как плоты, пошли понтоны, Громыхнул один, другой Басовым, железным тоном, Точно крыша под ногой.И плывут бойцы куда-то, Притаив штыки в тени. И совсем свои ребята Сразу — будто не они,Сразу будто не похожи На своих, на тех ребят: Как-то все дружней и строже, Как-то все тебе дороже И родней, чем час назад.Поглядеть — и впрямь — ребята! Как, по правде, желторот, Холостой ли он, женатый, Этот стриженый народ.Но уже идут ребята, На войне живут бойцы, Как когда-нибудь в двадцатом Их товарищи — отцы.Тем путем идут суровым, Что и двести лет назад Проходил с ружьем кремнёвым Русский труженик-солдат.Мимо их висков вихрастых, Возле их мальчишьих глаз Смерть в бою свистела частоИ минет ли в этот раз?Налегли, гребут, потея, Управляются с шестом.А вода ревет правее —

Под подорванным мостом.Вот уже на середине Их относит и кружит…А вода ревет в теснине, Жухлый лед в куски крошит, Меж погнутых балок фермы Бьется в пене и в пыли…А уж первый взвод, наверно, Достает шестом земли.Позади шумит протока, И кругом — чужая ночь.И уже он так далеко, Что ни крикнуть, ни помочь.И чернеет там зубчатый, За холодною чертой, Неподступный, непочатый Лес над черною водой.Переправа, переправа!Берег правый, как стена…Этой ночи след кровавый В море вынесла волна.Было так: из тьмы глубокой, Огненный взметнув клинок, Луч прожектора протоку Пересек наискосок.И столбом поставил воду Вдруг снаряд. Понтоны — в ряд. Густо было там народу — Наших стриженых ребят…И увиделось впервые, Не забудется оно:Люди теплые, живые Шли на дно, на дно, на дно…Под огнем неразбериха — Где свои, где кто, где связь?Только вскоре стало тихо, — Переправа сорвалась…И покамест неизвестно, Кто там робкий, кто герой, Кто там парень расчудесный, А наверно, был такой.Переправа, переправа… Темень, холод. Ночь как год.Но вцепился в берег правый, Там остался первый взвод.И о нем молчат ребята

В боевом родном кругу, Словно чем-то виноваты, Кто на левом берегу.Не видать конца ночлегу.За ночь грудою взялась Пополам со льдом и снегом Перемешанная грязь.И усталая с похода, Что б там ни было, — жива, Дремлет, скорчившись, пехота, Сунув руки в рукава.Дремлет, скорчившись, пехота, И в лесу, в ночи глухой Сапогами пахнет, по́том, Мерзлой хвоей и махрой.Чутко дышит берег этот Вместе с теми, что на томПод обрывом ждут рассвета, Греют землю животом, — Ждут рассвета, ждут подмоги, Духом падать не хотят.Ночь проходит, нет дороги Ни вперед и ни назад…А быть может, там с полночи Порошит снежок им в очи, И уже давно Он не тает в их глазницах И пыльцой лежит на лицах — Мертвым все равно.Стужи, холода не слышат, Смерть за смертью не страшна, Хоть еще паек им пишет Первой роты старшина.Старшина паек им пишет, А по почте полевой Не быстрей идут, не тише Письма старые домой, Что еще ребята сами На привале при огне Где-нибудь в лесу писали Друг у друга на спине…Из Рязани, из Казани, Из Сибири, из Москвы — Спят бойцы.Свое сказалиИ уже навек правы.

И тверда, как камень, груда, Где застыли их следы…Может — так, а может — чудо? Хоть бы знак какой оттуда, И беда б за полбеды!Долги ночи, жестки зори В ноябре — к зиме седой.Два бойца сидят в дозоре Над холодною водой.То ли снится, то ли мнится, Показалось что неве́сть, То ли иней на ресницах, То ли вправду что-то есть?Видят — маленькая точка Показалась вдалеке: То ли чурка, то ли бочка Проплывает по реке?— Нет, не чурка и не бочка — Просто глазу маета.— Не пловец ли одиночка?— Шутишь, брат. Вода не та!— Да, вода… Помыслить страшно. Даже рыбам холодна.— Не из наших ли вчерашних Поднялся какой со дна?..Оба разом присмирели. И сказал один боец: — Нет, он выплыл бы в шинели, С полной выкладкой, мертвец.Оба здорово продрогли, Как бы ни было, — впервой.Подошел сержант с биноклем. Присмотрелся: нет, живой. — Нет, живой. Без гимнастерки. — А не фриц? Не к нам ли в тыл? — Нет. А может, это Тёркин? — Кто-то робко пошутил.— Стой, ребята, не соваться, Толку нет спускать понтон.— Разрешите попытаться? — Что пытаться!— Братцы, — он!И, у заберегов корку Ледяную обломав, Он как он, Василий Тёркин, Встал живой, — добрался вплавь.

Гладкий, голый, как из бани, Встал, шатаясь тяжело.Ни зубами, ни губами Не работает — свело.Подхватили, обвязали, Дали валенки с ноги. Пригрозили, приказали — Можешь, нет ли, а беги.Под горой, в штабной избушке, Парня тотчас на кровать Положили для просушки, Стали спиртом растирать.Растирали, растирали…Вдруг он молвит, как во сне: — Доктор, доктор, а нельзя ли Изнутри прогреться мне, Чтоб не все на кожу тратить?Дали стопку — начал жить, Приподнялся на кровати: — Разрешите доложить… Взвод на правом берегу Жив-здоров назло врагу! Лейтенант всего лишь просит Огоньку туда подбросить. А уж следом за огнем Встанем, ноги разомнем. Что там есть, перекалечим, Переправу обеспечим… —Доложил по форме, словно Тотчас плыть ему назад.— Молодец, — сказал полковник. — Молодец! Спасибо, брат.И с улыбкою неробкойГоворит тогда боец: — А еще нельзя ли стопку, Потому как молодец?Посмотрел полковник строго, Покосился на бойца.— Молодец, а будет много — Сразу две.— Так два ж конца…Переправа, переправа!Пушки бьют в кромешной мгле.Бой идет святой и правый. Смертный бой не ради славы, Ради жизни на земле.