Вавилон

– Не проливайте кровь напрасно, рассудите прежде, за кого, за что вы боретесь. Эсагила, нарушив закон, тайком пронесла сюда оружие. Обманом и хитростью она хотела добиться перевеса. Она хотела с помощью мечей добиться от вас одобрения своих позорных дел.

– В каких позорных делах вельможа Набусардар осмеливается обвинять Храмовый город и его божьих служителей? – угрожающе двинулся к нему Исме-Адад.

– Терпение, святейший, – отвечал он.

Среди жрецов поднялось беспокойство.

– Хотите ли знать правду, халдеи? – повторил Набусардар, боясь, что жрецы помешают ему высказаться.

– Хотим!

– Я, Набусардар, верховный военачальник армии его величества царя Валтасара, владыки Халдейской державы и нашего повелителя, клянусь памятью моих предков и своей честью, что из моих уст не выйдет ни одного лживого слова. И теперь перед лицом всего совета я обвиняю жрецов Эсагилы в действиях, идущих во вред нашей стране. Возможно, многие из вас не знают, что Сан-Урри похитил в доме командования план Мидийской стены и скрылся с ним. Пока не удалось напасть на его след. Мы не смеем скрывать от вас истину, и потому наш долг напомнить вам, что царь Кир кует враждебные замыслы против Халдейской державы. Три мощные армии уже стоят на левом берегу Тигра и готовы пересечь наши границы. Верховный военачальник армии его величества царя Валтасара убежден, что персам не удастся вторгнуться в нашу страну ни с юга, ни со стороны Тигра. Опасность грозит Вавилону только с севера, как это предвидел уже великий Навуходоносор. Отныне Мидийская стена не является неприступной твердыней, мы не можем надеяться на нее. Сан-Урри украл план Мидийской стены по приказу Эсагилы, которая собирается передать его персам.

Это сообщение настолько потрясло всех, что они не сразу пришли в себя. Больше всех был ошеломлен сам царь, слышавший об этом впервые. Не меньшее изумление отразилось и на лице верховного жреца, который твердо полагал, что похищенный план Мидийской стены и договор с персами является священной тайной Эсагилы. Но у него уже не было времени строить догадки, каким образом Набусардар узнал об этом. Надо было срочно оправдаться перед советом и царем и опровергнуть обвинения Набусардара.

Не сомневаясь в успехе, он заговорил:

– Халдейские вельможи, обвинение, предъявленное нам Набусардаром, конечно, было бы тяжким и вы были бы вправе негодовать, если я не объясню вам суть дела. Эсагила до сих пор не признала власть наследного царевича Валтасара, который захватил престол, воспользовавшись старинной традицией, а именно, коснувшись рук великого Мардука во время новогодних празднеств, когда его величество царь Набонид не принимал участия в торжествах из-за великого открытия на раскопках вдали от Вавилона. Эсагила не смеет признать законной власть, захваченную таким образом.

Кровь бросилась в лицо Валтасару, он не мог произнести ни звука.

Вместо него отозвался верховный судья Вавилона, которого возмутило произвольное толкование законов жрецами:

– Мардук сам прикосновением руки избрал его величество Валтасара царем Халдейской державы. Или Эсагила отрицает божественную власть Мардука вопреки своему учению о том, что небо, земля и всякая власть человеческая проистекают из его воли?

У верховного жреца на лбу вздулись вены. Намек судьи Вавилона на несоответствие между словами и делами жрецов задел его за живое.

И все же Исме-Адад попытался спасти положение:

– Да, всякая власть проистекает от Мардука, но у Эсагилы свои доводы, по которым она не признает власть царевича Валтасара.

У Валтасара дрогнули губы, глаза налились кровью, от волнения он не находил слов.

Судья возразил:

– Значит, Эсагила противится воле Мардука, а сопротивление воле Мардука карается смертью.

– Верховному судье Вавилона, знатоку законов, не мешает знать, что жрецы как служители богов подлежат не суду мирскому и не суду Храмового города, а только суду божьему, – осадил его Исме-Адад.

Судья ответил на это презрительной усмешкой.

Верховный жрец продолжал:

– Итак, Эсагила не обязана признавать власть Валтасара и не признает ее. Она не признает и его армию и единственной армией державы считает войско Храмового города, которому принадлежат все военные планы, в том числе и план Мидийской стены. Таким образом, нет ничего противозаконного в том, что Эсагила завладела военным документом, хранившимся в доме командования.

– Однако Эсагила не имеет права предпринимать никаких действий без ведома совета, а потому и объяснения Эсагилы противоречат законам, – отрезал Набусардар и посмотрел на царя, продолжавшего хранить молчание.

– Впрочем, – самоуверенно продолжал Исме-Адад, – исходя из того, что Эсагила не признает царевича Валтасара правителем, Эсагила не признает ни верховного военачальника его армии, ни его советников.