Вавилон - 17. Падение башен. Имперская звезда. Стекляшки

Послание коротко говорило, что двадцать три человека, в том числе капитан Климен, были затоптаны насмерть примерно двумя с половиной тысячами голодных обитателей Адского Котла, в основном иммигрантами с материка.

Полторы тонны рыбы были в конце концов убраны с улиц и уничтожены. Но пять с половиной тонн разошлись по городу. Главный инженер добавил, что пока они тут беседуют, меморандум пошел через секторы с 34А по 42А, но пусть майор снова позвонит в 27Б, может, они там наладились.

В аквариум прибыла вторая смена рабочих. Через громадное плавучее здание тянулись ряды прозрачных пластиковых труб по три фута диаметром, с тетроновыми поршнями на обоих концах. Вибрационные сети делили трубы на двадцатифутовые отрезки. Узкие мостики связывали шестиэтажную структуру, всю залитую красным светом фосфорных стержней, выступающих из поршней. Спектр свечения синего конца раздражал рыбу, которой полагалось быть все время в движении и на виду, чтобы можно было заметить болезнь или деформацию. В прозрачных трубах рыба находилась в состоянии, близком к приостановлению жизни. Температура воды в них не менялась и на градус. Рыба подвергалась вибрации, питалась, жирела и сортировалась по возрасту, размеру и породам, а затем шла на убой. Вторая смена рабочих заменила первую.

Приблизительно через два часа вспотевший рабочий явился в лазарет с жалобами на общую слабость. Измождение от жары было частой жалобой в аквариумах, и поэтому доктор велел ему полежать некоторое время. Через пять минут у рабочего начались судороги. Вероятно, ему уделили бы больше внимания, но несколько минут спустя с мостика на шестом этаже упала женщина, разбив не только свой череп, но и одну из пластиковых труб.

В красном свете рабочие собирались вокруг ее тела у конца лопнувшей трубы. В увеличивающейся луже слабо шевелила плавниками жирная рыба с ярко-красной кожей.

Другие женщины, которые работали с погибшей, сказали, что она жаловалась на плохое самочувствие, а когда пошла по мостику, вдруг забилась в конвульсиях. Когда доктор вернулся в лазарет, рабочий был в жару, и сестра сказала, что его сильно рвало. А затем рабочий умер.

В течение следующих двух часов из пяти тысяч тех, кто работал в аквариумах, триста восемьдесят семь забились в судорогах и умерли. Лишь одного, поклонника здорового образа жизни, который всегда выпивал за обедом две кварты молока, успели перевезти на челноке в Торон, в Главное медуправление, но через десять минут он все-таки скончался. Это был первый случай, с которым столкнулись в Главном медуправлении. Лишь после шестнадцатого случая был поставлен окончательный диагноз — отравление барбицидом. И тогда кто-то вспомнил об утреннем запросе военного министерства насчет противоядия.

— Каким-то образом,— сказал доктор Венталь,— эта гадость попала в пищу. Возможно, по всему городу.

Он сел за стол и написал предупреждение гражданам Торона, содержащее описание признаков отравления барбицидом, противоядие и рекомендации: немедленно принять пищу, содержащую большое количество кальция, и обратиться в Главное медуправление.

— Как можно скорее пошлите это военному министерству и во все источники информации,— сказал он своему секретарю.

Когда помощник главного инженера Службы связи (самого инженера не было на месте с трех часов дня) получил послание, то даже не потрудился взглянуть, от кого оно, а с отвращением бросил его в корзину для ненужных бумаг, пробормотав что-то насчет неавторитетных писем. Если бы уборщикам пришло в голову подсчитать, то они обнаружили бы в разных корзинах тридцать шесть копий приказа майора Тумара.

Лишь малая часть жертв отравления попала в Главное медуправление, однако врачам и без того хватило работы. За это время произошел один странный инцидент, но вопящим и бьющимся пациентам было не до него. Двое мужчин; пришедших почти в самом начале потока пациентов, получили доступ в приемную и видели всех пришедших туда. Они обратили внимание на одну особенно сильно пострадавшую девушку лет шестнадцати, со снежно-белыми волосами и сильным стройным телом, сейчас изломанным в судорогах. Пот струился по ее лицу, в открытом вороте виднелось ожерелье из раковин.

— Это она,— сказал один из мужчин. Другой кивнул, подошел к врачу, делавшему уколы, и что-то прошептал ему.

— Конечно, нет! — с негодованием ответил врач.— Пациенты нуждаются по крайней мере в сорока восьми часах отдыха и тщательном наблюдении после введения противоядия. У них крайне низкая сопротивляемость, и осложнения...

Мужчина сказал еще что-то и показал документ. Врач осекся, затем подошел к постели девушки и быстро сделал ей два укола. Записав ее имя — Альтер Ронид,— он сказал мужчинам:

— Должен заявить, что я категорически возражаю и буду...

— Ладно, доктор,— сказал первый мужчина, поднял Альтер и вынес ее из здания госпиталя.