Вдребезги

Эмма сидела в кресле, строго сложив руки на коленях, и смотрела на него слегка исподлобья.

— Здравствуй, Джеймс, — сказала она, будто в её класс вошёл ученик, опоздавший к началу урока на четверть часа.

— Добрый день, — тот сел на краешек дивана, зажал ладони между коленями и постарался улыбнуться. — Как ваши дела?..

— Спасибо. Всё хорошо.

— Мам, не смотри так, — укоризненно сказал Майкл и сел рядом с Джеймсом, колено к колену.

Она моргнула и неловко улыбнулась. Хотела что-то сказать, но передумала, начала перебирать пальцами рукав платья. Из коридора выглянул Кристофер:

— А что вы сидите, как на похоронах?..

Эмма вздохнула, виновато посмотрела на него.

— Извините, — тихо сказал Джеймс. — Я лучше пойду.

Он встал, но Кристофер перегородил ему путь, взял за плечо:

— Не сердись. Всё кувырком, я знаю… Никто не думал, что так выйдет. Просто пойми… Нам привыкнуть надо.

— Мне жаль, что я вас расстроил, — тот опустил голову.

— Хватит ерунду говорить, — не выдержал Майкл и встал рядом. — Ты никого не расстроил, это я постарался.

Эмма вздохнула и поднялась на ноги.

— Что уж теперь, — сказала она. — Майкл всегда делает по-своему. Оставайся. Будем обедать.

Она смягчилась, будто смирилась с неизбежным. Сцепила руки на животе. Молчание было таким неловким, что от него хотелось сбежать в Канаду или ещё дальше.

— Я разложу стол, — сказал Майкл.

— Да… пойду за скатертью.

Эмма мимоходом погладила Джеймса по плечу, выходя из гостиной, тихо всхлипнула уже в коридоре.

— Мне очень жаль… — повторил тот.

— Не извиняйся, если не виноват, — сказал Кристофер, отодвигая мебель к стенам комнаты, чтобы освободить место для стола. — Майкл сказал, он сам за тобой волочиться начал. Правда, что ли?

— Правда, — ответил тот. Он поставил раздвижной стол в центр, принёс пару стульев из кухни.

— Ну хоть ты расскажи, — Кристофер опёрся руками о спинку кресла, глядя на Джеймса. — А то он молчит, как партизан. Как вы познакомились?..

— Я же говорил, — Майкл вынул из буфета стопку тарелок. — Это у Сары было.

Кристофер только махнул на него рукой, мол, не тебя спрашиваю.

— Давайте я помогу, — предложил Джеймс. — Что нужно сделать?..

— Пирог из духовки достать, — Кристофер выпустил спинку и выпрямился. — Чайник притащить, лимон нарезать. Ты у нас на кухне уже и так всё знаешь. А я разберу, — он кивнул на пакеты, оставленные возле лестницы, — что ещё на стол пойдёт.

Эмма вернулась с белой скатертью, застелила стол, разгладила складки. Майкл расставил тарелки на четверых, пока Джеймс с отцом возились на кухне. Мать смотрела на него исподлобья, машинально поправляя уголки скатерти, и молчала.

— Ну, чего ещё?.. — вздохнул он.

— Когда ты первый раз разбился, — тихо сказала она, — я думала, никогда тебя больше за руль не пущу. Но ты так рвался на свои гонки… что я смирилась. Думала — раз это делает тебя счастливым, буду молиться, чтобы ты не свернул себе шею. Потом привыкла… Наверное, теперь тоже привыкну. Любишь ты со смертью играть, никого не слышишь.

— С какой ещё смертью?.. — устало переспросил Майкл.

— Думаешь, я ничего не понимаю?.. Я всё понимаю. Тебя на привязи не удержишь. Сейчас у тебя Джеймс, а потом начнётся — появится какой-нибудь Брайан, Сэм, Дилан… Заведёшь знакомства с актёрами, а там, говорят, таких каждый второй. Для тебя это просто прихоть… Как гонки. Ты не видел, как страшно умирать… от этой болезни, — с трудом сказала она. — А я видела. И никогда не смогу забыть.

— Ты думала, Эван — тоже прихоть, — угрюмо сказал Майкл. — Ты не хочешь понять. Никогда не хотела.

— Мне всё кажется, это какой-то розыгрыш, — она опустилась в кресло, сложила руки на коленях, как школьница.

— Почему ты так?.. — тихо спросил Майкл. — Хочешь, чтобы я тебе врал? Тебе будет спокойней, если я начну притворяться?

— А если из-за этого с тобой что-то случится, — произнесла она, глядя в пространство, — что с нами будет?..

— Мама! Ты вообще ни о чём больше не думаешь?.. — вспылил Майкл. — Никаких других проблем нет?..

Кристофер зашёл в гостиную с пирогом в руках, посмотрел на жену, вздохнул.

— Эмма. Мы ведь вчера это обсудили.

— Что-то случилось?.. — Джеймс высунулся из-за его плеча с плетёной корзинкой для фруктов, придерживая подбородком горку яблок и апельсинов.

Майкл хотел было ответить, но обнаружил, что от ярости не может разжать зубы.

— Сейчас вернусь, — бросил он.

Выскочил на задний двор через кухню, хлопнув дверью. Схватил пачку сигарет с наружного подоконника, закурил, сжимая фильтр зубами. Джеймс выглянул следом.

— Майкл?.. — тревожно позвал он. — Что случилось?..

— Она не понимает, — процедил тот. — Не хочет ничего понимать. Выдумала себе страшилку и теперь носится с ней, ни о чём больше говорить не может.

Джеймс вышел за ним, прикрыл дверь.

День был тёплый. Молодая трава топорщилась на газоне, деревья окутывала зелёная дымка. Свежие листики только-только начали пробиваться, они ещё даже не шелестели от касания ветра. Майкл привалился спиной к стене дома, щурясь от злости, смотрел сквозь сигаретный дым.

— Чего она боится?.. — спросил Джеймс.