Вдребезги

— Нет, — ответил Майкл.

Он смотрел на фотографии Джеймса и не мог вообразить, как можно попытаться отобрать у него эту богатую жизнь. И что можно сделать, чтобы хоть немного к нему приблизиться. Джеймс бы, наверное, придумал. Он всегда что-то придумывал. Он бы посоветовал, если у него спросить: ну смотри, кудряшка, вот я, вот моя голова и мои руки — куда их применить, чтобы было на что тебя в ресторан отвести?..

Сорок тысяч в год — это, конечно, здорово. Там перспективы. Карьера. Не та, конечно, которую всегда хотелось — но мало ли кому чего хочется. Жить-то надо в реальности. И не воображать на каждом шагу, как звёздный крейсер пикирует в центр города…

— Я знаю, что такое бедность. Я был единственным ребенком в семье, — сказал Колин и снял с губы крошку табака. — Только поэтому моим родителям хватило денег на Университет права.

— Я не знал… — пробормотал Майкл.

— Когда мне было девятнадцать, я встретил девушку. Хелен. Мы повстречались полгода, я позвал её замуж — и здесь оказалось, — Колин глубоко затянулся, — что Хелен была не просто Хелен, а леди Хелен. Представь себе старинный аристократический род, двадцать пять поколений «ваших светлостей», «милордов», «миледи» и «сэров». У них во владении замок пятнадцатого века и коллекция живописи не хуже, чем в Галерее Тейт. Они покатились со смеху, когда услышали, что мы хотим пожениться.

Майкл слушал молча, не пытаясь вставить ни слова.

— Как ты понимаешь, у них были совсем другие планы, они уже подобрали ей жениха, породистого графа из своего окружения. Хелен пошла им наперекор, и они лишили её всего.

Колин вздохнул, поболтал кубиками льда в стакане.

— Мы поженились. Её отец отказался платить за её обучение, и ей пришлось оставить Королевскую академию драмы. Она пошла работать за пятьдесят фунтов в день. Первые несколько лет мы виделись только по выходным.

Майкл тихо вытащил из пачки ещё одну сигарету.

— Она помогла мне встать на ноги, — сказал Колин. — Отказалась от всей своей прежней жизни, от друзей, от семьи. Я получил диплом, закончил магистратуру, нашёл отличную компанию, и Хелен могла ни о чём больше не волноваться. Она бросила работу, закончила Королевскую академию, но было уже поздно. Её мечта стать актрисой была недостижима. Всё, чем она могла довольствоваться — роли второго плана. Чтобы выбиться в примы, ей были нужны связи, а она отказалась от них ради меня.

Колин тщательно затушил окурок, оставил его в пепельнице.

— Всё, что я делаю — это ради неё и Джеймса. Я работаю, как проклятый, чтобы они ни в чём не нуждались, но я не могу вернуть ей молодость. И я не дам Джеймсу повторить эти ошибки.

Майкл молчал.

— Я не буду от тебя ничего требовать, — сказал Колин, глядя прямо на него. — Я не твой отец, и я не имею на это права. Но я тебя попрошу. Если ты любишь Джеймса — не пытайся влиять на него. Не пиши, не звони. Пусть ваши чувства проверит время, и если он сам придёт к тебе — я останусь в стороне. Обещаю.

Осенний вечер был тёплым. Майкл шёл домой пешком. Путь был неблизкий — через Гайд-парк, через Мейфэр и Сохо, мимо Британского музея и Университета искусств. Листья сыпались под ноги, прохожие почему-то улыбались, встречаясь с ним взглядом. Хотелось сделать что-то — прямо сейчас — то ли сорваться и побежать, не разбирая дороги, то ли заорать и разбить кулаки о кирпичную стену. Он держал руки в карманах и шёл вперёд.

В переулке на Олд-стрит ему подмигнула вывеска тату-салона. Майкл притормозил. Остановился. Внезапная мысль пришла, как озарение.

Он толкнул дверь плечом, зашёл в тёмное помещение. Стены были раскрашены граффити, оттуда смотрели оскаленные пасти волков и тигров, увитых змеями, колючей проволокой и розами.

Девушка с пирсингом в носу и зелеными волосами сидела в низеньком кресле, вытянув ноги в дырявых колготках, и листала комикс про Бэтмена.

— Привет, — она улыбнулась, подняв голову.

— Привет, — спокойно сказал Майкл — Хочу набить кое-что.

— Каталоги вот тут, — она кивнула на низкий столик у локтя, заваленный журналами и распечатками, сшитыми в папки. — Выбирайте.

— Мне не картинку, — сказал Майкл. — Надпись.

Девушка закрыла комикс и глянула на часы над входом:

— Хотите прямо сейчас?

— Да. Прямо сейчас.

Она поднялась с места, достала упаковку одноразовых перчаток, кивнула на кресло, торчащее из-за ширмы:

— Давайте. Какая надпись? Где писать?

Майкл снял пиджак, вытащил рубашку из брюк.

— На бедре. Вот тут, — он ткнул пальцем рядом с выступающей косточкой. — Инициалы. J. S.

37

Сара придирчиво посмотрелась в зеркальце, подмазала губы блеском, растерла пальцем.

— Скажи, что у меня всё получится, — жалобно попросила она, глянув на Майкла поверх пудреницы.

— Ты красотка, — сказал тот и улыбнулся вполсилы. — Они в обморок хлопнутся, когда тебя увидят.

— Пиздишь, как дышишь, — нервно отозвалась она и сжала его руку. — Но это бодрит. Спасибо.

Вокруг стоял галдёж, как в зале ожидания на автобусной станции. Пока Сара маниакально изучала своё отражение, Майкл откинулся на спинку стула, скользнул взглядом по головам.

Было даже смешно, что Сара не знала.