Вдребезги

– Майкл!.. На нас уже смотрят, – он стрельнул глазами в сторону, улыбнулся, обнажая зубы. – Перестань.

Перестань!.. Брось спичку в лужу бензина и скажи огню: «Перестань». Сильно поможет?..

– Куда едем? – севшим голосом спросил Майкл, прижавшись носом к его скуле. Куда скажешь. Куда захочешь. В сердечном моторе что-то ослабло и начало стучать. Надо бы открыть, проверить, что не в порядке. Того и гляди – разболтаются все крепежи, сердце проломит рёбра и вывалится наружу.

– Хочу познакомить тебя с Бобби, – сказал Джеймс, подставляя скулу под поцелуй.

– Это который твой лучший друг? – вспомнил Майкл. – А он не ревнивый?

– Ужасно ревнивый! – засмеялся Джеймс, и Майклу сразу стало не до шуток.

Домик был старенький, благообразный, со стенами из серо-коричневого кирпича, пожелтевшими от времени оконными рамами. За оградой не выше колена был жухлый осенний сад. Старая кривая лиственница склонялась над входом, бросая густую тень. В доме зашлась лаем собака.

Джеймс соскочил с мотоцикла, сунул шлем Майклу в руки и торопливо бросился к двери.

Это что ещё были за штучки? Что ещё за ревнивый друг? Пока Джеймс стучал в дверь, Майкл твёрдо решил, что, если там сейчас образуется такой друг, к которому Джеймс кинется обниматься, он начистит морды обоим, и пусть потом целуются друг с другом сколько влезет.

В дверях показался пожилой мужчина в пижамных штанах и растянутом зелёном свитере. Серая мохнатая туша вильнула у него между ног и с отчаянным лаем набросилась на Джеймса. Тот присел, обхватил голову чудовища обеими руками, засмеялся, отворачиваясь от слюнявого языка. Здоровый пёс прыгал вокруг, повизгивая, молотя хвостом по ногам и гавкая так, что закладывало уши.

– Бобби, – смеясь, повторял Джеймс. – Бобби, Бобби…

Майкл стащил с головы шлем, глубоко вздохнул. Подошёл ближе.

– Это и есть твой лучший друг? – недоверчиво спросил он.

– Бобби, это Майкл. – Джеймс развернул голову пса, тот настороженно уставился на нового человека, кося глазом на хозяина. – Мы вместе пойдём гулять.

При слове «гулять» пёс нетерпеливо заскулил, виляя задом. Майкл протянул Бобби открытую ладонь. Тот обнюхал её, небрежно лизнул и с обожанием во взгляде обернулся к Джеймсу.

– Я принёс деньги за октябрь, – Джеймс встал, вытащил из кармана конверт, передал хозяину дома. – Как вы тут, мистер Сайрус? Всё в порядке?

– В порядке, сынок, – тот улыбнулся, пряча деньги в карман штанов. – Бобби по тебе очень скучает. Как и всегда.

Джеймс достал из сумки поводок, прицепил к ошейнику. Бобби потянулся к белой калитке, упираясь лапами в землю.

– Тихо, тихо, – ласково сказал Джеймс. – Рядом.

Пёс послушно вернулся, шумно вздохнул, пошёл возле ноги.

По небу тянулись длинные белые облака, солнце играло на облетающих листьях сирени в палисадниках, на пышных пепельно-фиолетовых шапках хризантем.

– Твой лучший друг – псина, – сказал Майкл.

В голове не укладывалось. Что, никогда никому не хотелось позвать Купидончика выпить, футбол посмотреть?.. Ну ладно, не футбол – что они там у себя смотрят?.. хоккей? балет? Мажоры ведь народ башковитый, образованный – давным-давно должны были просечь, что это за брульянт.

– Ну да, – просто сказал брульянт. – У меня больше никого нет.

– А почему он живёт здесь?

– Мама против животных в доме, – Джеймс грустно улыбнулся. – Я всегда хотел собаку, но она не позволяла.

– И как же он у тебя завёлся?..

– У нас недалеко от дома есть приют. Я ходил туда. Приносил деньги, а иногда, если разрешали, помогал что-то делать: выгуливал, играл с ними, клеил объявления о найденной собаке. А потом туда привезли Бобби… И я влюбился с первого взгляда.

Длинноногая мохнатая тварь, семенившая рядом с Джеймсом, выглядела как пиздец. Влюбился он. В эту страхомордию. Бобби с первого взгляда вызывал разве что недоумение, а у особо чувствительных – лёгкую панику. Он был метисом ирландского волкодава и обещал вырасти в настоящую лошадь.

Майкл отвёл глаза. Богатенький мальчик приходит в собачий приют, потому что ему больше не с кем играть. Ну ёбаный в рот. Как это вообще возможно?..

– Я не мог думать, что он достанется кому-то ещё, – сказал Джеймс. – И забрал себе. Прятал в спальне целую неделю. Он был ещё щенком – маленький, косолапый и ужасно ласковый. Спал со мной под одним одеялом. Но потом мама узнала и устроила настоящий скандал.

Джеймс потрепал Бобби по ушам, не наклоняясь. Тот деловито перебирал лапами, притормаживая только для того, чтобы помочиться на почтовый ящик, кучу листьев или фонарный столб.

– Она велела отвести его обратно в приют, но папа предложил компромисс. Он сказал, что я могу найти для Бобби того, кто возьмёт его жить к себе, и что я могу оплачивать его содержание из своих карманных денег, если хочу видеться с ним.

– И твоя мама согласилась?

– Ну, зато никто не грыз её мебель, – Джеймс усмехнулся. – Если у меня есть собака, которую она не видит, её это устраивает.

– Мама у тебя с характером, – хмыкнул Майкл.

– Она… сложный человек. Она меня очень любит, но иногда с ней тяжело.

– А что не так?

– Ну… – Джеймс вздохнул. – Неважно.