Вдребезги

– Предупреждать надо, блядь!.. – шёпотом отозвался Майкл. – Я бы заранее подрочил!..

– Не смей на неё фетишировать!..

– Ты бы себя видел!..

– Я же не дрочу на флаг Ирландии!

– А я бы тебе не запрещал!

Они замолкли, глядя друг на друга с одинаковой яростью.

– Держи себя в руках, – тихо потребовал Джеймс.

– Коленки спрячь!

– Майкл!.. – Джеймс покраснел до кончиков ушей. – Я серьёзно!.. Даже не думай!..

– Поздно, уже подумал! Можно я теперь пойду вздрочну или мне с тобой рядом со стояком сидеть?..

– Придурок, – бросил тот и кивнул на дальний конец коридора. – Туалет там.

Из ложи прекрасно просматривался опущенный бархатный занавес. Джеймс сидел в центре, Майкл занял место рядом с ним. Провёл руками по мокрым волосам.

– Ты мне не рассказывал, как вы познакомились, – сказал Колин.

Майкл отдёрнул колено от Джеймса, будто обжёгся.

– Мы встретились у Сары, – сказал тот.

– В самом деле?.. – Колин с интересом взглянул на Майкла. – Вы с ней знакомы?..

– Я её тра… трагическая была история, – сказал Майкл. – Я её сбил.

– Это не совсем так, – вступился Джеймс. – Она говорила по телефону и не смотрела, куда идёт. Выскочила на дорогу, прямо под колёса мотоцикла. Хорошо, что Майкл успел её оттолкнуть.

Колин кивнул.

– И вы до сих пор общаетесь?..

– Иногда встречаемся, кофе пьём, – сказал Майкл.

Джеймс стал очень серьёзным.

– Папа, я надеюсь, у тебя не сложилось превратного впечатления о Майкле из-за того случая.

– Скажем, ты меня удивил, – коротко ответил Колин.

– Ты же понимаешь, я бы не хотел выглядеть снобом…

Колин неопределённо пожевал губами.

– Конечно, нет.

Майкл положил локти на ограждение и заглянул в зал. Так, по крайней мере, были не видны ничьи голые коленки. Зато были видны вырезы платьев с богатым выбором сисек: большие, маленькие, приплюснутые, приподнятые, светлые, смуглые, чёрные – и практически на каждых лежала какая-нибудь блестючка.

– Сверкают, прям как настоящие брюлики, – шепнул Майкл, наклонившись к Джеймсу.

Тот стрельнул в него глазами.

– Они и есть настоящие.

Майкл даже забыл про коленки.

– Это ж до хрена бабла, – прошептал он. – Здесь охраны должно быть невпроворот!

– Только из-за украшений? Это было бы дурным тоном.

Джеймс смотрел насупленно, но явно оттаивал.

– И не страшно им, что по голове дадут и снимут?.. – спросил Майкл.

– Кто?.. Зрители с соседнего ряда?..

С этим было не поспорить. Но в голове не укладывалось, что люди способны реально носить бриллианты, а не держать их в сейфе. Ему даже начало казаться, что кольца Сары тоже могли быть настоящими. И что ссадину на бедре ему однажды оставила не стекляшка, а вполне себе алмаз.

– Майкл? – Джеймс незаметно коснулся его руки. – О чём ты задумался?

– У тебя тоже есть типа такие?

Джеймс поддёрнул рукав и показал тёмно-синий камень, окружённый сверкающими точками, оправленный в белый металл. Не стоило и надеяться, что это всего лишь серебро.

В зале начали гасить свет, Майкл отвернулся в темноту. Гордая радость от близости к другой жизни растаяла, как горстка грязного льда, оставив липкую тошноту.

Дурак. Знал же, что пацан при деньгах. Дом-то его видел?.. Машину?.. Приятелей?.. А сколько поездка в Бирмингем стоила – наверняка из карманных денег оплатил и не заметил. Раньше как-то казалось, что Джеймс абстрактно богатый. Богатый, но всё равно какой-то свой.

А вот Джеймс с брюликами вместо пуговиц – это мальчик по другую сторону пропасти. И никакие триста фунтов её не заполнят.

Майкл чувствовал себя идиотом. Хотелось встать и уйти, потому что – блядь, чё ты тут делаешь? Чё ты понимаешь в театре, в костюмах, во всей этой жизни?.. Куда ты полез, бестолочь?.. Кому ты тут нужен, ты тока рот открой – и всем сразу всё ясно. По-книжному говорить всё равно не выучишься. Сиди у себя в гараже и не рыпайся.

Джеймс будто что-то почувствовал. В темноте нашёл его руку.

Мне до тебя – как до звезды, кудряшка, – подумал Майкл. – Но я тебя не брошу.

Они сплели пальцы.

– Майкл, как вам пьеса? – спросил Колин в антракте.

– Ну, эта Мэри какая-то мутная, – сказал Майкл. Он решил ничего из себя не изображать и говорить как есть. Толку-то притворяться: Колин уже видел и как он живёт, и где. Незачем держать лицо и прятать акцент. – Мэри вроде порхает как мотылёк, а я чую – там топор под юбкой. Локсли её скоро кинет. Она его пугает до чёртиков. Он всё время такой: «Да, дорогая, нет, дорогая», а сам пытается отползти.

Джеймс незаметно пнул его, но Майкл сделал вид, что не почувствовал.

– Я так думаю, у Локсли с Амандой что-то было. Как-то он вечно напрягается в её сторону. Мэри типа ничего не видит, но я зуб даю, она кого-то в финале грохнет.

Майкл подумал ещё, пока Джеймс пинал его под стулом.

– Аманду жалко, дурища она. У неё злючесть не от характера, хоть и выглядит как стерва. Она просто наивная. Думает, если пошлёт Локсли подальше, он отвяжется. Хрен там. У него интерес на роже написан.

Колин переглянулся с Джеймсом, поднял бровь.

– Вы читали пьесу?

– Да нет, – Майкл пожал плечами. – Всё ж и так видно.

– Очень своеобразный взгляд, – сказал Колин. – И должен отметить, очень верный. Вы меня удивили.