Вдребезги

Девушка по имени Банни поднялась. Оказалось, что она намного выше меня. Она выше Майки. Ее кожа безупречна, с естественным розовым румянцем на щеках – она смотрится роскошно по сравнению с моей, скажем так, прыщавой и тусклой.

Она мило улыбнулась:

– Чарли! Меня зовут Банни! О боже, ты говорила с Райли Уэстом? Не правда ли, он лучший? Он такой забавный и, бог мой, такой прекрасный музыкант! Это так здорово – наконец-то познакомиться с тобой. Как ты себя чувствуешь? Майк сказал, что у тебя были трудные времена? Ты в порядке? – выпалила она, и на ее лице появилась тревога, но затем оно прояснилось. – О, уверена, ты можешь мне рассказать разные истории про бывших подружек Майка!

Она игриво ущипнула его руку.

Майки начал сердиться, и румянец залил его щеки. Когда Банни отвернулась в сторону группы, Майки произнес негромким голосом – так тихо, что я едва расслышала:

– Я пытался рассказать тебе раньше.

На протяжении двух недель я вдыхала запах Майки, думала о том, как он спасает меня и что это могло бы значить, у меня была эта надежда, крохотная надежда, что-то загоралось…

Глупая. Просто чертовски глупая. Я кусала губы и смотрела, как Банни поворачивается и прижимается к нему, спиной к его груди, положив на него голову.

– Чарли, – произнес Майки.

Я убежала. Здесь так много людей, что я могла затеряться в толпе. Я всегда могу затеряться. Знаю как. Я протискивалась сквозь толпу в конец, туда, где стояли бочки с пивом. Я думала о Каспер и ее правилах и…

Это так легко, не правда ли: взять стакан, потянуть на себя ручку краника и выпить залпом. Умерить огонь, разбушевавшийся внутри меня.

Я всего лишь дрянная девчонка в комбинезоне и грязной трикотажной рубашке. Лицо Франкенштейна и тело Франкенштейна, поэтому кому есть до меня дело и кто заметит, чем я занята? Если я выпью всего один или два стакана? Может, четыре или пять? Каспер не рассказала мне, что делать, если тот, кто мне действительно нравится, тот, кто заслуживает любви, кто-то правильный, кто понимает меня, оказывается, имеет совсем другие планы в отношении меня.

Тот, кто забыл обо мне, когда переехал, и стал двигаться дальше.

Ночь постепенно раскрылась, обнаруживая себя, пиво наполнило мои вены. Сквозь щели в толпе я видела, как Майки нежно целует Банни, одной рукой осторожно собирая пучок ее волос, сдавливая его пальцами. Я выпила один стакан, затем другой и еще один, как воду, воду, воду…

Что-то надломилось внутри меня, и это гадко. Среди всех этих людей я тут совершенно одинока. Я уронила пластиковый стакан и побежала прочь.

Я слышала, как Майки выкрикивает мое имя, но не остановилась. Бары в центре города только начали закрываться, люди – в полном смятении, растрепанные – выходили на улицу, покачиваясь, и отскакивали от меня, пока я пробиралась сквозь них.

Майки снова выкрикнул мое имя и потянул меня за руку:

– Стой! Чарли, просто остановись.

– Возвращайся, – выпалила я с жаром, – к своей подружке.

Меня немного качало от выпитого пива. Я слишком долго не пила алкоголь, в глазах все начинало расплываться. Интересно, он видит, что я пьяна?

Майки громко вздохнул, стиснув зубы.

– Мы с Банни уже встречаемся некоторое время, и да, я должен был тебе сказать об этом сразу, но, если честно, неужели это так важно сейчас?

Я начала быстро двигаться прочь, но он следовал за мной со словами:

– Я не позволю, чтобы ты возвращалась домой одна, Чарли.

Я не оборачивалась, но слышала, что он шел следом, слышала слабый скрип его кроссовок по асфальту.

Трое мужчин сидели на ступенях у входа в наш дом, оголенные торсы блестели от жары. Они передавали бумажный пакет туда и обратно. Посмотрели искоса на нас и вежливо кивнули.

Я споткнулась, поднимаясь по шестнадцати ступеням на второй этаж, и чуть не выбила себе зуб. Выругавшись, я поднялась.

– Господи, ты в порядке, Чарли? – спросил Майки.

Но я не остановилась. Лестничная клетка не освещена, и я водила ключом вокруг замка своей двери, пока наконец не попала в скважину. Я попыталась закрыть дверь перед Майки, но он осторожно толкнул ее и зашел внутрь.

– Чарли, ладно тебе, – в конце концов произнес он. Я не смотрела на него. Я боялась, что если вымолвлю хоть слово, то расплачусь. Расшнуровав ботинки, я поставила их как можно аккуратнее в угол комнаты. Включила торшер. Я привыкла расставлять вещи по местам как можно тщательнее, когда мать была в ярости. Я выровняла альбомы на карточном столе. Поставила ручки и карандаши в стеклянный стакан. Расправила клетчатое одеяло, прежде чем осторожно положить его на футон. Это было плохо, действительно плохо – пить пиво, потому что теперь я почувствовала, будто расшатала нечто внутри себя. Я разбилась о какую-то стену, которой не придала значения, и сейчас мне нужна моя аптечка. Я хотела, чтобы Майки ушел. Мне необходима моя аптечка.

Рев океана, вихрь торнадо. Меня поглощало.

– Снова будет как с Эллис и тем парнем? Прекращай, Чарли. Ты сейчас взрослее, чем тогда, – сказал Майки, вздыхая.

Меня кружило, кровь приливала к ушам.