Вечер гениев

Окончательно он пришел в себя в каком-то парке. Голова раскалывалась, сильно мутило. Сплевывая, Сергей некоторое время бродил по парку и, не щадя куртку, продирался через колючие кустарники. "Так и копыта откинуть не долго, — думал он, жадно вдыхая свежий сырой воздух. — Когда-нибудь потеряю сознание, и буду валяться на кухне до тех пор, пока не придет хозяин квартиры или пока мой труп не протухнет, и дверь не взломает милиция…"

Следующим утром Сергей встретился с Ковальским на кафедре физиологии. От внимательного взгляда Миши не ускользнул болезненный вид друга.

— Ты неважно выглядишь, — сказал он. — Крепко погулял вчера?

Сергей отрицательно покачал головой и, дождавшись, когда мимо пройдет преподаватель, тихо ответил:

— Кажется, я отравился фосгеном. Еле ноги передвигаю. На одну ступеньку поднимусь — стою и отдыхаю, чтоб сердце из груди не выпрыгнуло.

Миша нахмурился. Огляделся по сторонам и спросил:

— Ты уже начал работу?

— Да… Плохо, что вытяжки нет. Делаю сквозняк — так он горелку гасит и все со стола сметает. Боюсь, что могу потерять сознание… Слушай, а у тебя противогаза случайно нет?

— Случайно нет, — недовольным тоном ответил Миша. — Не нравится мне, что ты с собой делаешь. Загнешься в один прекрасный момент…

— У меня выхода нет, — равнодушно ответил Сергей. — Дай бог, все обойдется.

Он хорошо знал Ковальского. Если вызвать у Миши жалость, то потом из него можно будет лепить все, что угодно.

— Ну, пока! — сказал Сергей, нарочно дистанцируясь от друга, и протянул ему руку.

Миша руки не подал, снял очки и стал протирать стекла платком.

— Когда снова поедешь туда?

— Сразу после занятий.

— Подожди меня у выхода. Я тебе кое что скажу…

"Так бы давно, — подумал Сергей. — Никуда ты не денешься".

Он не ошибся. После занятий Ковальский поехал с ним. Правда, Миша предупредил, что "химичить" не будет, а едет только для того, чтобы в случае чего вытащить Сергея на свежий воздух и "откачать". Для пущей убедительности он показал Сергею несколько видеокассет с нашумевшими боевиками, которые намеревался просмотреть.

Когда Сергей открывал ключом дверь, на площадке появилась незнакомая женщина.

— Это не у вас так сильно пахло? — спросила она.

Ковальский незаметно толкнул Сергея локтем — в воспитательных целях.

— Чем пахло? — спросил Сергей, слегка приоткрывая дверь и принюхиваясь. — Ничем не пахнет.

Женщина продолжала стоять за спинами ребят, глядя на них с подозрением.

— Мы уже в ЖЭК жаловались, — объявила она. — Хотели ваш замок взламывать.

— А вот за это, — грозным голосом ответил Сергей, поворачиваясь к женщине, — можно ответить по всей строгости российских законов. Жилище граждан неприкосновенно. Конституцию почитайте, мамаша!

— Какая я тебе мамаша, сопляк! — неожиданно грубо вскрикнула женщина. — Конституцией меня пугает! Мы еще разберемся, чем вы тут занимаетесь! Не думайте, что все кругом дураки! Найдем на вас управу!

Ковальский, желая пригасить конфликт, затолкал Сергея в квартиру и закрыл дверь.

— Соображать надо, — сказал он тихо и постучал друга пальцем по голове. — Ты чего с ней пререкался? Ты понимаешь, что она может вызвать милицию?

— Пусть вызывает! — легкомысленно ответил Сергей, не желая выдавать, что все-таки испугался. — А что мы делаем? Готовимся к защите курсовой!

— Ты, чучело, чуть не отравил весь подъезд фосгеном! — зашипел Ковальский.

Понимая, что Миша уже находится на грани того, чтобы повернуться и выйти из квартиры, Сергей примирительно сказал:

— Ладно, прости, я был неправ. Впредь буду действовать осторожнее.

Они прошли на кухню. Сергей присел у стола и отодрал присохшую к полу тряпку. Под ней оказалось большое черное пятно.

— Придется хозяину за ущерб заплатить, — сказал он.

Миша смотрел на пятно, на колбы, которыми был заставлен стол, и думал о том, что его друг, зная об этом или нет, балансирует на лезвии бритвы между жизнью и смертью, свободой и тюрьмой. "Связался он на свою голову с этим Князем! — подумал он, стягивая с себя куртку. — Теперь его уже не остановишь. Он уже сам как наркоман… И я боюсь признаться себе, что не могу удержаться от этого соблазна, от этой дьявольской игры со смертью…"

Ковальский вымыл руки, запалил горелку, сел за стол и стал просматривать тетрадь с записанной в ней методикой. Красными галочками в ней были отмечены реакции, которые Сергей уже провел. Остались два заключительных этапа, в том числе и достаточно опасная реакция алкирирования.

— Значит, так, — сказал он, не видя Сергея, но зная, что тот стоит за его спиной. — Контролируем реакцию по очереди. Один работает с мокрой повязкой на рту, а другой отдыхает в комнате. Если кому-нибудь станет плохо — "скорую" не вызывать, обходиться своими силами…

Сергей молча кивал. В этот вечер, при проведении последней стадии, он отравился еще раз. Его сильно рвало, он почти не мог говорить, но сознание не терял.