Вечная зима (СИ)

Смерть Эберта тревожила Амелию. Она каждый вечер молилась об упокоении его души. Она считала его погибель своей виной и без стыда просила Хэварда о прощении. «Нечего ворошить прошлое, — сказал он. — Жизнь продолжается». Но Амелия так и не смогла примириться с погибелью Эберта. «Ты молишься о незнакомце так, как я должен молиться о своей матери, — молвил Хэвард. — Впрочем я не стыжусь своего поступка». Действительно, Хэвард испытал несказанное облечение, когда погубил Лидию. Сторонники убитой возжелали Хэварду смерти за содеянное и не один раз пытались свершить свою месть руками наемников. Амелия с трудом разрешила этот конфликт. Когда Хэвард спросил её, какой ценой был добыт мир, она просила его никогда боле не спрашивать об этом.

Хэвард совсем охладел к своей дочери. Амелия ясно видела это и интересовалась у мужа о причинах такого отношения. «Не досаждай мне этой темой, — отвечал он. — Я уже сделал все, что от меня требовалось». Хэвард намекал на защиту своей дочери от нападок Лидии. Однажды Сандра призналась матери в том, что именно она проследила за Хэвардом до хижины Эберта и сообщила об этом бабушке, которая, в свою очередь, и донесла самой Амелии. Амелия поблагодарила дочь за откровение, но предупредила не говорить об этом отцу. «Это признание не облегчит ему жизнь», — добавила она.

На сорок второе день рождение Хэварда Амелия подарила ему сборники легенд, которые достались ей в наследство. Хэвард утонул в чтиве на целых пять лет. Он перечитывал легенды по несколько раз, прежде чем заметил свои проблемы с памятью. Он позабыл о раскопках, о своем сыне. Порой Хэвард приходил на стену и уже не мог вспомнить зачем. Воспоминания просто исчезали из его головы. Однажды он и вовсе забыл имя своей жены, что побудило его обратиться к лекарю. Ллойд незамедлительно принял Хэварда, выслушал его жалобы и велел подождать приготовления особого травяного отвара. Пока Ллойд кружился вокруг стола, смешивая нужные составляющие, Хэвард осматривал заполненные книгами полки. Он ощутил слабое дуновение ветерка через щель меж двумя шкафами. Хэвард раздвинул их, обнажив тайный проход. Внезапный рев волколака ошеломил Хэварда. Звон цепей поразил его уши. Мгновенная вспышка былых событий ворвалась в его сознание и тотчас же угасла. Оттолкнув Хэварда, Ллойд метнулся к волколаку и насильно дал ему травяную настойку. Зверь успокоился и уснул. Лекарь затянул потуже цепи, что приковывали волколака к железной кушетке. Ллойд рассказал Хэварду обо всем, начиная с момента, как звереныш оказался в его руках. Воспоминания возвращались к Хэварду и быстро покидали его. Он не мог поверить в то, что сам притащил это опасное животное в крепость. Лекарь с гордостью представил Хэварду плащ, сотканный из звериной шерсти. Судя по словам Ллойда, он был крепче любого ныне известного металла и защищал своего обладателя лучше любых доспехов. На этом достижения лекаря заканчивались.

— Долгие годы я пытался отыскать в этом звере что-то сакральное, — говорил Ллойд, — что-то, что поможет нам познать тайну их происхождения. Я не смог, господин Хэвард.

Лекарь сослался на недостаточность своих знаний и предложил умертвить животное. Хэвард отказался, велев лекарю продолжить работу.

— Пророчество сбудется, — с прискорбием сказал Ллойд. — Все мы обременены мучительным ожиданием своей неизбежной кончины. Жаль, что прекрасная Амелия не верит пророчеству.

— Ожидание, — повторил он с таким тоном, словно к нему снизошло озарение. — Последние годы я ожидал. Ожидал этого самого момента. Ожидал этого воя, дабы вспомнить свои начинания.

— Что вы имеете ввиду, господин Хэвард?

— Я должен был ждать, — протараторил Хэвард, словно одержимый. — Ожидания привели меня к этому моменту и приведут ко многим другим. А может…а может этот момент сам выжидал меня. Я не был готов к нему. Сейчас я готов.

Лекарь дал Хэварду травяную настойку и советовал хорошенько выспаться. Хэвард последовал совету, но назойливые мысли претили его здоровому сну. Все последующие недели мысли об ожидании знакового события не давали Хэварду покоя. И однажды его ожидания закончились.