Вечность как предчувствие

Я наблюдала, как краска расползается по худенькой шее, как играет на рыжих волосах заходящее солнце, и понимала, что сама попалась. Заглотила наживку — пусть добровольно и со знанием дела, и попалась на крючок. Конечно же, за ним наблюдали, и я готова поспорить на оставшиеся у меня деньги, что и здесь не обошлось без некоего искателя со шрамом. Я вновь вынула из поясного кармана башенку и с любопытством посмотрела в загоревшиеся глаза парня. Весьма распространенная практика — частенько за новичками, претендующими на обучение в гильдии, наблюдали не обучающие наставники, а практикующие искатели Среднего или Старшего поколения. Кому же еще как не им оценивать истинные возможности новеньких, с их–то чутьем и свежим взглядом на жизнь… Я и сама часто принимала участие в подобных испытаниях.

…А мальчишка очевидно был сигналом и для меня — чтобы я не медлила чрезмерно, как случалось, если я не чувствовала давления обстоятельств или преследователей, и для неизвестного со шрамом — чтобы он наверняка убедился в моем участии…

Я отвернулась от парня и молча посмотрела вдаль. Создавалось ощущение, что неизвестный знал меня очень хорошо. Настолько хорошо, что сразу понял — играть со мной можно только по моим правилам и с учетом моего первого хода. И он отошел в тень, не путаясь под ногами, не загоняя меня в жесткие рамки правил и не мешая размышлять о его личности. Насколько хорошо, что в качестве проверки подсунул мне именно этого парня. Словно понимал — любого другого я без угрызений совести сотру в пыль, чтобы избавиться от свидетелей, но этого, так похожего на Джаля, и пальцем не трону… И память почистить не смогу — человек мрака, как мой брат по магии крови, неприкосновенен.

Солнце тонуло в океане, прощаясь с миром до рассветных сумерек. Я рассеянно вслушивалась в шелест прибоя и невольно размышляла о том, знал ли еще кто–нибудь о моей принадлежности к братству темных. С одной стороны — пряталась я очень основательно и осторожность соблюдала жесткую, но с другой — для искателя нет понятия тайны. И даже если меня раскрыли, велика вероятность того, что сама я об этом так и не узнала. Никто не разбирался в находках эпох Изначальности — Великой так, как я, мои знания и поиски приносили гильдии существенную выгоду… Как бы то ни было, но именно этого парня мне подсунули неслучайно. Все взвешенно, просчитано и предусмотрено… в моем стиле.

Я обернулась, осмотрев сутулую фигуру с головы до пят. Мальчишка невольно съежился под моим холодным взглядом и принялся внимательнейшим образом изучать собственное исцарапанное запястье. Ну что ж, парень… Здесь и попрощаемся. Я не буду больше спрашивать ни о том, кто дал тебе наводку на нахождение артефакта, ни о том, как неизвестный сам об этом догадался, ни о том, как выглядит твой наставник. Лишние знания сейчас — лишние сложности. Время однажды все расставит по своим местам, и я обязательно доживу до этого момента, а пока… Ступай с миром. И благодари судьбу за дар силы мрака… и за то, что ты так похож на дорогого мне человека.

Встав, я сунула руки в карманы штанов и неспешно побрела к деревне. Молчун, помедлив, в облике ворона вспорхнул на мое плечо. Все, дружище, идем дальше, дорога не любит ждать.

— Подожди!.. — громкое и разочарованное. — Куда ты?..

— По делам, — я не обернулась. — И предупреждаю: снова попадешься на моем пути — пожалеешь, что вовремя не умер, понял?

Ответом мне послужило невнятное восклицание. И пусть он даже не догадывается, что угроза моя — пуста, как разбитая глиняная кружка… В конце концов, если не воспримет ее к сведению, узнает о некоторых вещах, которые страшнее смерти и предчувствия Вечности.

* * *

Я сидела на краю утеса, обняв колени, закрыв глаза и подставив лицо резким порывам влажного ветра. Вдали рассержено рокотал гром, грозное, затянутое черными тучами небо изредка озарялось далекими всполохами молний, и Молчун, лежащий у моих ног, нервно поскуливал, жалобно косясь на меня.

— Скоро пойдем, — я рассеянно почесала его за ухом. — Еще немного потерпи, ладно?

Мой спутник не выносил гроз и не понимал, почему их так любила я. Змейка красноватой молнии, расколов небо, утонула в высоких волнах, и я невольно вздрогнула, поежившись. А я любила непогоду… Находясь в самом сердце темной бури, где дрожала от раскатов грома земля, шипели, обнимая покатую стену утеса, волны, слепили глаза яркие вспышки молний, я чувствовала себя… живой. Когда, казалось бы, каждый камешек сжимался от ужаса перед неукротимой стихией, когда воздух пропитывался не столько влагой, сколько страхом, я на мгновение ощущала себя… сильной. И рожденный в непогоде мрак приветливо обнимал за плечи, и я впитывала его всем своим существом, растворяясь во тьме, становясь одним целым с бурей, и смотрела на мир ее глазами, и терялась в ней, и теряла себя… И на мгновение чувствовала себя… свободной.