Вечность как предчувствие

— Вот тебе второе чудо — наслаждайся, — я лениво указала на флиссы. — К остальным надо идти через порталы на соседние острова, а я устала и хочу отдохнуть.

Врала, естественно. Я могла бы еще много времени на ногах провести, но флиссы мне нужнее, чем остальные три чуда, и я намеревалась пробыть на поляне ровно столько времени, сколько потребуется для того, чтобы создать себе запас магии тьмы на будущее. С островов на большую землю однажды возвращаться придется, вшитую в ауру магию я растрачу очень быстро, а вновь становиться беспомощным недомагом–недочеловеком мне очень не хотелось.

Я закрыла глаза и ненадолго погрузилась в приятную дремоту, снова видя в зыбком мареве сна дождевой лабиринт и возвращаясь к двум предыдущим. Сон пыли, спрятанный в сердце зеленого оазиса, с тихим шорохом тягуче перебирал хрупкие золотистые песчинки. Сон снега, притаившись в пещере, встречал путников прозрачными переливами кристалликов льда, сверкающих в редких лучах проникающего сквозь щели света. И в какой–то момент все три Сна, слившись воедино, рассыпались пригоршнями белых искр, а я открыла глаза и порывисто села.

Я все–таки проспала. Костер уже догорел, на паутинной перекладине сиротливо–насмешливо покачивался под порывами ветра пустой котел, а оба моих спутника куда–то делись. Судя по следам, делись они в лес, а вот зачем — не представляю. Откинув одеяло, я подошла к цепочке следов, присела рядом и задумчиво прищурилась. Ушли давно, следы заметно занесены ветром. И если бы ушли просто в кусты — давно бы уже вернулись. Я не без труда подавила отчаянный порыв броситься на поиски. Все, хватит. Я не нянька этому недоразумению. Влипнет в историю — пусть пеняет только на себя. Я умываю руки.

Но на сердце было неспокойно. Вернувшись на стоянку, я разожгла костер и набрала в котел снега. Мелкий пакостник, даже ложки похлебки не оставил! И все наверняка не съел, а бальзару скормил, зараза такая, в него одного бы столько не влезло. Я потерла ноющий от голода живот. Припомню и отомщу. Потом. Снег растаял быстро, и вода начала закипать. Дождавшись подходящего момента, я забросила в котел остатки вяленого мяса и, поразмыслив, занялась важным делом — вооружилась паутинным ножом и пошла срезать флиссы. Обычный нож, насколько я помню, их не брал. Зато магический — справлялся отменно, легко срезая тонкие стебли.

Опустошив поляну, я осторожно разложила хрупкие цветки на лежаке, проверила похлебку, досыпала в кипящую воду крупы и вернулась к флиссам. Пропитать их магией оказалось достаточно просто. Свивая паутинки в длинные нити, я тщательно опутывала ими цветок по стеблю к венчику до тех пор, пока они не чернели и не разбухали, увеличиваясь раза в два. После этого я откладывала флисс в сторону и брала следующий. И лишь раз сделала перерыв в своем монотонном деле, с удовольствием поужинав и быстро приговорив половину приготовленной похлебки.

Я как раз заканчивала пропитывать магией предпоследний цветок, меж делом размышляя о странном видении Снов сезонов, когда на поляну вернулись весьма взъерошенный Эраш и чрезвычайно спокойный бальзар. Мой рыжий спутник, спотыкаясь, добрел до лежака и странно покосился на черного змея. Я кинула на обоих мимолетный рассеянный взгляд. Хм. Судя по всему, парень опять вляпался в историю, а бальзар спас его каким–то странным (или страшным) способом. Эраш на дрожащих ногах бухнулся на лежак и попытался отодвинуться от свернувшегося рядом с ним змея. Я едва заметно ухмыльнулась, продолжая обматывать паутиной флисс. Спорить готова, что они натолкнулись на шушуша, и бальзар, дабы не мучить бедняжку, одним махом его проглотил…

— Почему это животное от нас не отстает?.. — заикаясь, осведомился Эраш. — Зачем он за нами таскается?

— А в чем дело? — я безмятежно улыбнулась.

— Как это — в чем?! — неожиданно взвился он. — А ты не знаешь?! Он… людей же ест!..

Надо же, угадала.

— А я тут причем? — я неспешно пропустила меж пальцев тонкую нить паутины и приподняла бровь.

— Это ты виновата!..

— В том, что он ест людей? — серьезно переспросила я. — Ты действительно так думаешь?

Эраш прищурился:

— Опять издеваешься?

— Я? — я удачно изобразила удивление.

— Ну, не я же!

— Мрак с тобой, мальчик, — я ухмыльнулась. — У меня есть дела и поважнее.

— Я не хочу, чтобы это

находилось рядом со мной! — встал в позу парень.

— Так прогони, — посоветовала я. — Поговори и попроси убраться восвояси.

Бальзар кинул на меня загадочный взгляд, и по его тонким губам скользнула едкая усмешка. Я ответила ему выразительным взором. Кажется, Эраш так до сих пор и не понял, что змей не только отлично все понимает — он еще и мысли наши читает, будучи умнее и мудрее нас обоих вместе взятых.

— Я?! — поразился мой рыжий собеседник. — Почему именно я его должен прогонять?

— Ну, не я же, — насмешливо передразнила его я, бережно складывая в поясной карман законченный цветок. — Лично мне бальзар нисколько не мешает.

— Тогда уйду я!

Сколько патетики, побери меня Вечность. Ах да, он же дитя Перекрестка, в нем же искусник спит и иногда во сне ворочается, подавая признаки жизни.