Вечность в тебе

Клиника Красного Креста возвышается прямо передо мной. Я почти пришла. Тротуары непривычно пусты. Это и множество опустевших мест для бесплатной парковки показывают, что люди уехали на каникулы. Устраивать семейные праздники. Они будут прятать для детей пасхальные яйца и шоколадных зайчиков. Так мама всегда называла Кристофера. Зайчик. Он был зайчиком, я – пчелкой. А вместе мы были семьей. Теперь мы разорваны. Мы стали всего лишь обрывками, которые больше не подходят друг другу, потому что одной части не хватает.

Я поворачиваю направо и вижу Джейкоба. Он стоит, прислонившись к стене у входа в пекарню, и слушает музыку. Чем ближе я подхожу к нему, тем бодрее себя чувствую. Словно мое сердце, которое колотится внутри, будит меня.

Внезапно, словно почуяв мое приближение, он поднимает глаза. На долю секунды его взгляд становится серьезным, но потом это проходит. Его глаза сияют, и на губах появляется улыбка.

Джейкоб вынимает из ушей наушники. Я стою прямо перед ним. Так близко, что слышу музыку, которая продолжает тихо играть. Он смотрит мне в глаза. И его взгляд проникает глубже, чем любого другого человека. Словно он видит во мне то, чего не видит больше никто.

– А вот и ты, – говорит Джейкоб, и я слышу, как хрипло звучит его голос.

– Доброе утро, – говорю я.

Затем он кивает в сторону входа.

– Голодная?

– Весьма.

Джейкоб берет меня за руку, и мы вместе заходим внутрь.

Джейкоб

Мы накупили целую кучу продуктов. Хлеб, ветчину, яйца, немного фруктов и помидоров. Луизе хотелось клубничного джема, а мне – малинового.

Из полиэтиленового пакета пахнет хлебом и кренделями. И круассанами, в которых столько масла, что я уже знаю: если их разломить, они оставят на моих пальцах жирные следы.

Мы стоим на светофоре. Как раз между домами, в которых находятся наши квартиры. Налево – к ней, направо – ко мне.

– Налево или направо? – спрашиваю я.

– Направо, – без колебаний отвечает она.

Значит, мы идем ко мне. Уже почти девять, и довольно солнечно. На улице и внутри нас.

Во второй половине дня

Луиза

Когда я просыпаюсь, небо уже темнеет, готовясь к приближающейся ночи. Этот оттенок – нечто среднее между серым и синим. Я лежу на плече Джейкоба, и его сердце равномерно и спокойно бьется о мой висок.

Мы хотели просто ненадолго прилечь. Закрыть глаза на несколько минут. Это было несколько часов назад. Я даже не помню, как заснула. Только сам сон. Я помню себя в лунном свете. На берегу пруда. Свет снова был тусклым, и поверхность воды блестела. Больше ничего не было. Ни шума, ни ветра. Только я и тьма. Через некоторое время мне стало ясно, что на этот раз никто не придет. Но я все равно надеялась на это. Ждала заметить очертания, услышать шорох, хоть что-то. Но было тихо. Я оставалась одна.

В какой-то момент я легла на поляну, и мой взгляд затерялся в бесконечности неба. В чернеющей темноте и созвездиях. Рыбы, Водолей и Рак. Они были ярче остальных. Как светящиеся указатели во тьме. Казалось, там, наверху, есть что-то еще. Одинокая маленькая лодка, плывущая по небосводу. А потом я проснулась.

Теперь я лежу и ощущаю какое-то странное чувство. Беззаботность и грусть. Интересно, почему Кристофер не пришел? И при чем тут созвездие Рака. Я – Рыбы, мой брат был Водолеем, но почему Рак? И к чему эта маленькая лодочка?

Из гостиной доносится музыка. Не так уж громко, но достаточно, чтобы расслышать песню. Сначала я воспринимаю только неопределенные звуки, но потом они превращаются в мелодию, которую я знаю. «The Night We Met» группы Lord Huron. Она такая же задумчивая и красивая, как и в ту ночь, когда я впервые ее услышала. Именно здесь. В этой постели. На плече Джейкоба.

В ночь, когда все начало меняться. Просто тогда я еще не понимала этого.

На часах 21:24

Джейкоб

Мы вчетвером сидим за кухонным столом и едим раклет. Я терпеть не могу раклет, потому что нужно триста лет, чтобы съесть нормальную порцию. Но поскольку Джулия все купила и несколько часов стояла у плиты, я делаю вид, что мне нравится. Я кладу большой кусок сыра в крошечную сковородку и помещаю его под гриль. «Боже, я ненавижу раклет».

– Я люблю раклет, – говорит Джулия, втыкая вилку в гриб, разрезанный на четвертинки. Мой брат напряженно улыбается, а улыбка Луизы дружелюбна. – А вы нет? – она смотрит на меня.

– Отчего же, – говорю я. – Очень.

Артур еле сдерживает смех, и я пинаю его под столом.

На первый взгляд все как всегда, но на второй – совсем нет. Что-то произошло, хотя на самом деле ничего не случилось. Мы с Луизой как-то сблизились. Так, что между нами, кажется, не поместится и лист бумаги. И физическая близость тут ни при чем.

Я нахожу ее руку под столом и держу в своей. Наши взгляды встречаются, и глаза Луизы светятся угольно-черным светом.

– Не хотелось бы мешать, но твой сыр вот-вот сгорит, – говорит Артур.

Он протягивает мне мою сковородку. Я беру ее и кладу на свою тарелку, не отпуская руки Луизы. Артур переводит взгляд с меня на Луизу, словно мы играем в теннис.

И больше всего на свете мне хочется сказать «Да, мы вместе». Но это не так.

Мы – Луиза и Джейкоб.