Вечный человек

Андрей представил себе мордастого Жорку, бандита-рецидивиста. Перед самой войной он сидел в одесской тюрьме. Фашистские оккупанты взяли его под свое покровительство и специально держали в Бухенвальде для устрашения политических.

Андрей, выслушав предложение подпольщика, разозлился.

— Ты что же, подбиваешь меня устроить цирк для «зеленых»? Спасибо, найди для этого другого дурака! — отрезал он, намереваясь уйти.

Но странный человек — низенький, хромой, большеголовый — оказался привязчивым.

— Да ты постой, — удержал он Борзенкова. — Дураки тут вовсе не нужны. Дело очень серьезное, Андрей. Что ж ты, неужели не видишь, как «зеленые» издеваются над нами, политическими? Разве не слышал, как они орут: «Эй, красные, коммунисты, выходите драться! Хотите, ребра поломаем вам!?»

— Я не глухой, — нахмурился Андрей.

— Так вот, уголовники думают, что среди русских офицеров и солдат не найдется человека, который осмелился бы против них выйти, чтобы поддержать честь патриотов. Бандиты кичатся, считают себя непобедимыми. Неужели мы должны терпеть это? Неужели не собьем с них спесь?..

Андрей промолчал. Но в этом молчании чувствовалось согласие.

Подпольная организация приняла меры, и врачи на время освободили «заболевшего» Андрея от работы. Ему стали давать больше пищи. Сильный, молодой организм боксера заметно окреп. Потом к нему прикрепили тренера, голландца Гарри — своего человека для подпольщиков. Андрей и Гарри быстро подружились, начали тренироваться. Приходилось соблюдать величайшую осторожность: если бы гитлеровцы узнали, что «больной» Андрей занимается боксом, его подвергли бы страшному наказанию как саботажника. Да и вообще лучше было держаться подальше от людских глаз.

В один из дней Гарри привел Андрея к «зеленым», в двенадцатый барак, для «знакомства». По-видимому, Гарри знали там: стоило им показаться в бараке, целая орава «зеленых» сразу же окружила его:

— Ого, Гарри, притопал! А что это за доходяга с тобой?

Когда Гарри объяснил, зачем они пришли, все принялись разглядывать Андрея — будущего соперника Жоржа; даже уголовники, жарившие мясо на железной печурке, и те оторвались от своего дела. Надо сказать, что еды у «зеленых» всегда было вдоволь, они обворовывали не только заключенных, но и эсэсовцев, — однажды стянули из склада целую свиную тушу.

Андрей сейчас и не думал о боксе. Он не мог оторвать глаз от печки, где на сковородке шипело мясо, распространяя запах, от которого у Борзенкова кружилась голова. Хотя заключенные и подкармливали Андрея, но мяса ему все же почти не перепадало.

— Что-о, этот заморыш желает биться со мной? — захохотал рыжий детина с приплюснутым носом. Это и был знаменитый Жорж. — Здорово, малышка! — он щелкнул Андрея по лбу.

Борзенков от неожиданности попятился и споткнулся. Грянул хохот.

Жорж откуда-то принес перчатки, одну пару бросил под ноги Андрею:

— Надевай, миляга, я сейчас отправлю тебя на тот свет!

Перчатки поднял Гарри.

— Нет, сейчас не стоит затевать настоящую драку. Если уж матч, так пусть будет настоящий. Перед публикой.

— Ты хочешь, чтобы твой доходяга при народе отдал богу душу? — опять захохотал Жорж. — Ну что ж, я не против. Когда?

— В воскресенье вечером. А сейчас… — Гарри начал натягивать перчатки. — Давай, пожалуй, разомнемся.

У Жоржа сверкнули зеленым огоньком кошачьи глаза.

— Ха! Ребра зачесались?..

После первого же раунда Гарри отказался от дальнейшего боя.

— Хватит, — улыбнулся он. — Иначе меня на носилках вынесут отсюда. Я предпочитаю вернуться на своих двоих. Ауфвидерзейн, ребята! Значит, в воскресенье вечером.

«Зеленые» ответили насмешливыми возгласами. Жорж снисходительно обратился к Андрею:

— Ну, мальчик, видел, как я бью? — Одержав верх над Гарри, Жорж пришел в благодушное настроение. Он хлопнул Андрея по плечу: — Небось, душа в пятки ушла? Так, что ли?

— Я буду драться с тобой, — упрямо и зло проговорил Андрей.

— Ах вон как! — Встретившись с ненавидящим взглядом Андрея, Жорж насупился. Но тут же заставил себя усмехнуться: — Ты храбрый мальчик. Я не стану дубасить тебя во всю силу. Ударю разок-другой, и всё. Ты за сколько нанялся развлекать публику? За пару картофелин?

По воскресеньям работы в лагере кончались раньше, и блокфюреры иногда разрешали заключенным устраивать увеселительные зрелища. Этим и воспользовались организаторы матча. В назначенный день и час на площадке между бараками собралась огромная толпа лагерников. С одной стороны стояли «зеленые», с другой — «красные». Уголовники галдели, ржали, издеваясь над изможденными политическими. «Эй вы, краснопузые, носилки не забыли для своего парня?» — «Договорились в крематории, чтобы его без очереди сунули в печь?» — «Этот скелет и без драки чуть на ногах держится!»