Вечный юноша

Мне кажется, что Игорю неясно и то обстоятельство, что деятели нашей «третьей революции» не могли принести в жизнь ничего, кроме торжества буржуазного мещанства, в конечном счете, со всеми их относительными свободами.

Но так как их несомненно спихнули бы генералы, то и относительные свободы были бы зарезаны. И как это все жалко и ничтожно перед величием подлинной социальной революции.

Нет. Не зря сказал Блок:

«Слушайте музыку революции».

(Выписки из Эренбурга, о 1937-ом годе и о 1938-ом, о страхе, культе Сталина — Н. Ч.).

«Несчастье деспотизма не в том, что он не любит людей, а в том, что он их слишком любит и слишком мало им доверяет». Какой-то французский автор (у Эренбурга).

23.

Почти каждый вечер хожу в кино — в клубе дома отдыха.

Великолепный польский фильм «Сегодня ночью должен погибнуть город», проникнутый подлинной человечностью, побеждающий всякую национальную обособленность, и ярой ненавистью ко всякой войне. Показан очень сильно — кошмар разрушения, убийства, бессмысленного истребления. Вообще польские фильмы на очень большой высоте. Показан не героизм бойни, а героизм человечности. И всякий раз все существо человека

кричит о том, что рано или поздно человечество не может не отказаться от подобного способа воздействия.

Как бы только это не было слишком поздно…

«Суд» — несчастный случай на медвежьей охоте. Не плохой психологизм. Трагедия чистого и самоотверженного человека с чистой и действенной совестью, которая, в конце концов, сломлена или подавлена примитивным и тупоумным следователем, прокурором и целым рядом обывателей.

Но зато «Богатая невеста», фильм 1937 г.

Паточная бесконфликтная колхозная идиллия. Говорят, у Сталина — представление о колхозах именно по таким фильмам: «Богатая невеста», «Кубанские казаки» и т. д.

Княжна Тараканова — Флавицкого (1863 г.).

Я забыл автора этой картины, которая запечатлелась с детства. И сейчас нашел — Флавицкий — читая «Статьи и заметки» В.В. Стасова.

О Третьякове М.П. — его полемика со Стасовым по поводу статьи о нем и его галерее.

Холодно. Дождь. Большую часть времени — под одеялом.

Андерсен Нексе.

Почему меня так взволновал рассказ «Кукла», который, кстати, я прочитал впервые. Как всякий хороший рассказ о жизни и о судьбе человека — всегда возвращает к своей собственной жизни и к своей судьбе.

А здесь — во-первых, — Тюрингенский лес!

И образ маленькой старушки-матери.

С ранних лет моих — чужая старость всегда вызывала у меня щемящее чувство. Моя встреча-разлука — после 26 лет! — тоже произошла в Тюрингенском лесу (…). Но сразу же развернулась трагедией.

Дело в том, что в детстве я любил свою мать, какой-то восторженно-иступленной любовью. И вот, не в Гейновском «ином мире», а просто в «новой жизни» ~ «друг друга они не узнали».

На gard die Nord в момент последней (в полном смысле этого слова) разлуки мама сказала, и это были ее последние слова, — «Бога-то, бога не забывай совсем». Голос у нее был сухой и строгий, да и слез, по-моему, не было — она их выплакала еще в Германии (Лидия Николаевна Бек-Софиева со средним сыном Львом бежала от преследования КГБ сначала в Крым, затем в Германию — Н.Ч.). Но была она такая же маленькая, сухонькая, на грани восьмидесятилетия, как и у Нексе. Только глаза? Почему в детстве эти прекрасные глаза мне казались такими добрыми, человечными. От моей ли безумие любви к ней? От ее самоотверженной жертвенной материнской любви. Куда же они делись?

24.

Клаве ответил 13/ X.

19/ X

Всем, кто радуется,Когда восходит солнце,Всем, кто груститНа его закате,Всем вам мое слово.Я сидел на бревнепоплавокстрелокзимородок.Милые птицы,Милые звери,Милые рыбы

Жуки, стрекозы и бабочки.Зеленые травы,Нежные розы.Белая ромашка,Синие васильки,И вы, ужасные змеи,Столетние деревья,Над всеми над вамиНависла опасность,У ваших воротКатастрофа.Потому чтоНа прекрасной планетеРядом с хозяином, homo sapiensОбитает его двойникЕго разновидностьHomo ferus

Это ониЛюбят (…) выпячивать грубо,Ходят бравой и четкой походкой,Самоуверенно смотрят на женщин,Особенно послеКокаина или водки.И все это совсем не просто,Ибо они умеют жертвовать жизнью.Но, в конечном счете,Кто же этого не умеет?Разве эсэсовцыНе умели жертвовать жизнью?У праведников и у злодеевЕсть не только эта способность,НоИ«Во имя чего».