Вечный любовник

Движения и теплота ее рта, но, прежде всего, именно осознание того, что это была Мэри, лишали его последних сил, и он сдался на ее милость. Она не сводила с него глаз, наблюдая, как он тонет в наслаждении, которое она дарила ему. Обессиленный он упал на матрас, и она, приближаясь, последовала за ним, не отрываясь от бедер. Рукой он направлял движения ее головы, выгибаясь ей навстречу, чтобы она легче нашла нужный ритм.

Почти на грани взрыва, он отодвинулся от нее, не желая заканчивать пытку наслаждением.

— Или сюда, — сказал он, потягивая ее наверх по своему животу и груди, переворачивая ее на спину. — Я хочу быть в тебе.

Целуя ее, он обхватил ладонями шею, потом двинулся ниже, остановившись около бешено бившегося сердца. Наклонившись, он прижался губами к этому месту, затем двинулся к груди. Посасывая ее, он обхватил Мэри за плечи, притягивая ближе к своему рту.

В глубине ее горла родился удивительный звук, который заставил его резко поднять голову, чтобы взглянуть на нее. Ее глаза были закрыты, зубы стиснуты. Он проложил дорожку поцелуев вниз к ее пупку, который подразнил немного прежде, чем двинутся дальше. Перевернув ее на живот, он развел ее бедра и обхватил ладонью влажную расщелину. Ощущение шелковой плоти сводило его с ума: руки дрожали, когда он целовал ее бедра.

Погрузив в нее один палец, он обнажил клыки и провел ими по ее позвоночнику.

Мэри застонала, ее тело выгнулось навстречу его зубам.

Он остановился около ее плеча. Откинул с него мешавшие волосы. И зарычал, глядя на ее шею.

Почувствовав, как она напряглась, он прошептал:

— Не бойся, Мэри. Я не причиню тебе зла.

— Я не боюсь.

Она двинула бедрами, и влажная теснота сильнее сжала его руку.

Рейдж зашипел, чувствуя, как желание все сильнее разгорается внутри него. Он начал задыхаться, но, несмотря на это, чувствовал себя отлично. Не было никакой жуткой дрожи. Никакого внутреннего гула. Только он и она. Занимаются любовью.

Хотя, у него обнаружился голод несколько другого свойства.

— Мэри, прости меня.

— За что?

— Я хочу… пить из тебя, — прошептал он в ее ухо.

Она вздрогнула, и он почувствовал, как она увлажнилась в том месте, где он проникал внутрь ее тела. Это была дрожь удовольствия.

— Ты правда хочешь… сделать это? — Спросила она.

— Боже, да. — Его губы прижались к ее горлу. Он посасывал ее кожу, умирая от желания углубить этот контакт. — Я бы очень хотел проникнуть в твою вену.

— Мне всегда было интересно, каково это? — Ее голос был хриплым, дрожащим. О Боже, она, что, позволит ему сделать это? — Это больно?

— Сначала немного, но потом это как… секс. Ты почувствуешь мое наслаждения, пока я буду поглощать частичку тебя. И я буду очень осторожен. Очень нежен.

— Я знаю.

Новая волна возбуждения прокатилась по его телу, клыки обнажились. Он мог представить себе, как проникает в ее шею. Поток крови. Вкус. А потом она бы сделала то же самое. Он бы отдал ей столько, сколько она бы захотела…

Она бы сделала то же самое?

Рейдж отпрянул. О чем, черт возьми, он думает? Она же человек, ради всего святого. Она не питается.

Он прижался лбом к ее плечу. И вспомнил, что она не только была человеком: она была больна. Он облизнул губы, пытаясь усмирить собственные клыки.

— Рейдж? Ты собираешься…? Ну, ты знаешь.

— Я думаю, безопаснее будет этого не делать.

— Честное слово. Я не боюсь.

— О, Мэри, я знаю. Ты ничего не боишься.

Именно ее смелость стала одной из причин их столь быстрой связи

.

— Но лучше я буду любить твое тело, чем забирать у тебя то, что ты не в состоянии мне дать.

Позади нее он поднялся, оторвал ее бедра от матраса и вошел сзади, скользнув в глубину. Жар разлился по его телу, когда она выгнулась навстречу проникновению, и он придержал ее, положив руку на грудь. Пальцами он приподнял и повернул ее подбородок, чтобы поцеловать ее в губы.

Ее дыхание было тяжелым и прерывистым, когда он медленно вышел из ее тела. Потом вошел снова. Оба застонали. Она была удивительно узкой, сжимала его словно тиски. Он сделал еще несколько контролируемых толчков, но потом его бедра начали двигаться, повинуясь лишь собственному желанию, и он не смог дальше прижимать к ее губам. Его тело все яростнее проникало внутрь нее, и он обнял ее за талию, чтобы удержать равновесие.

Она упала на кровать, повернув лицо в сторону. Губы раскрылись, глаза были закрыты. Он убрал руки и уперся кулаками в матрас по обе стороны от ее плеч. Рядом с ним она казалась такой маленькой, миниатюрной в окружении его мощных рук, но она вбирала его в себя целиком, до самого основания, пока он окончательно не сошел с ума.

Вдруг он почувствовал приятное покалывание в руке. Посмотрев вниз, он увидел, как она покусывает его большой палец.

— Сильнее, Мэри, — хрипло сказал он. — О, да. Кусай… сильнее.

Небольшая вспышка боли, пронзившая его, когда ее зубы впились в его плоть, многократно усилила наслаждение, подведя его к последней черте.

Но он не хотел, чтобы все закончилось.