Вечный странник, или Падение Константинополя

— Я сделаю повелителю предложение. Сочтет ли он разумным дать незамедлительный ответ на предложение о браке, оставив вопрос о выплатах открытым, — тогда он получит некоторое облегчение, но сохранит влияние на императора, которому безанты сейчас нужнее, чем спутница жизни.

— Князь, — стремительно ответствовал Магомет, — когда будешь выходить, пошли сюда моего секретаря.

— Немедленно отправь гонца к посланнику моего константинопольского брата. Я приму его незамедлительно.

Эти слова были сказаны секретарю.

Теперь посланнику было что сообщить — сведения, изложенные выше. К своему сообщению он мог бы правдиво добавить, что человек, именующий себя индийским князем, по сути, занял место великого визиря, хотя титул и сохранился за Халилем.

Эти переговоры, не принесшие, как ни прискорбно, никаких результатов, тянулись более полугода. Но оставим их на некоторое время, вернемся в Константинополь и посмотрим, не удалось ли императору успешнее разрешить внутреннюю проблему, которую именовали «наследством».

Глава II

СПОЛОХ ИЗ МОГИЛЫ ИГУМЕНА

Свирепый пожар оставил широкий след на двух из холмов города, остановившись у садовой стены перед восточным фасадом Влахернского дворца. Как он вспыхнул, сколько зданий уничтожил, сколько народу погибло в пламени и в битве против него пытались исчислить еще много дней, но безуспешно.

Для вспомоществования оставшимся без крова Константин открыл свою личную казну. Кроме того, он лично руководил разбором зловещих завалов в обугленных кварталах, и, вдохновленные его примером, все жители внесли свою лепту в этот скорбный труд. Когда Галата, забыв о давних распрях, оказала помощь деньгами и прислала рабочих на помощь своей соседке, показалось, что давно забытый век братства во Христе того и гляди вернется. Но — увы! Единство, порожденное великими страданиями, столь дивное отдохновение от привычных склок, столь редкостное напоминание об ангельском дружестве и небесной гармонии, растаяло — и не постепенно, а в мгновение ока.

Был полдень второго дня после пожара. Император, с раннего утра не покидавший седла, нуждался в отдыхе и вернулся во дворец; прямо у входа его застала просьба княжны Ирины о срочной аудиенции, и он тут же принял свою родственницу. Читатель в состоянии догадаться, с каким делом обратилась к нему княжна, и вообразить, с каким радостным изумлением выслушал ее порфироносный родич весть о спасении Лаэль. На краткое время обычное самообладание покинуло его. Предчувствуя, какое волнение вызовет среди жителей эта новость, он призвал своих советников и после беседы с ними назначил комиссию для расследования похищения; цистерну сразу же взяли под охрану.

Члены комиссии, как и их повелитель, никогда не слышали о первом осквернении цистерны; соответственно, нынешнее преступление стало для них не вторым, а первым случаем, и поэтому к расследованию они приступили с недоверием. Впрочем, выслушав Сергия, а также все подробности, которые изложила им юная еврейка, они сочли случившееся не просто нарушением закона — оно приобретало размеры и окраску заговора против государства и религии. Из этого вытекали определенные следствия. Кто мог быть в нем замешан?

Имя Демида их ошарашило — оно внезапно открыло широчайшие горизонты для умозаключений. Некоторым эти сведения пришлись по душе, прежде всего потому, что давали его величеству возможность истребить Академию Эпикура, однако более здравые размышления охладили этот пыл, более того, участники расследования поспешно пошли на попятную. Братство Святого Иакова обладало большой властью и вряд ли оставило бы безнаказанными унижения, которым подвергся бы его почтенный игумен в силу бесславного разоблачения его сына.

В сильнейшем недоумении и немалой растерянности, члены комиссии направились из дома княжны Ирины к цистерне. Тщательно скрывая это от собратьев, каждый из них втайне лелеял надежду, что их опасения — по крайней мере в той их части, которая касалась поступков Демида, — не оправдаются; дабы не терять из виду Нило, в котором они успели различить удобного козла отпущения, они потребовали, чтобы он пошел с ними.

Их открытия нет нужды перечислять подробно. Во дворе, на брусчатке, было обнаружено тело хранителя. На лице его застыл предсмертный ужас, и это мрачное зрелище приуготовило присутствовавших к следующему открытию.